Однажды между Мясищевым и Королевым состоялся весьма любопытный разговор.

— Если мы хотим свободно и уверенно чувствовать себя на больших высотах, рассуждал Мясищев, — нужны герметические кабины для экипажа. На ДВБ-102 такие будут.

— И ракетные ускорители, — добавил Королев. — Обязательно ракетные. Без них стратосферу не завоюешь. Мы делаем большую ошибку, пренебрегая идеей ракетоплана.

— Кто это мы: вы, я, Туполев? Нет, это Устиновы и Балашевы готовы непонятное им инженерное решение объявить диверсией, вредительством или еще чем-либо.

Королев тяжело вздыхал и уходил в себя. Они долго молчали, пока кто-то не начинал интересующий их обоих разговор. Мясищеву нравился этот напористый человек, умеющий четко и логично излагать свои мысли. Но настроение его было переменчивым: то горит огнем, нетерпением, пристает со своим «Давайте попробуем так», то вдруг сникнет, задумается и процедит с усмешкой:

— Хлопнут без некролога, и всё тут…

Другой раз проснется ночью и нервно ворочается. «Что с тобой, Сергей?» А он отвечает: «Вот сейчас дадут команду, и те же охранники нагло войдут и бросят: «А ну, падло, собирайся с вещами». Потом заставят смотреть в черный зрачок дула, а ты будешь чувствовать свою никчемность и бессилие против них…»

Туполев видел возможности улучшения боевых качеств новой машины. Но ее доработку прервало нашествие на Советский Союз фашистской Германии. Кстати, в первый же день войны Андрей Николаевич был освобожден из заключения, а позднее и несколько его ведущих сотрудников. 15 июля 1941-го ОКБ и авиазавод № 166 эвакуировали в Омск.

Королев попросил Андрея Николаевича послать его на работу в цех.

— Хорошо, подумаем… — ответил Туполев.

Вскоре Королева назначили заместителем начальника сборочного цеха. В ту пору на авиазаводе завели такой порядок: цех возглавлял вольнонаемный, а заместителем его мог быть и человек из числа осужденных.

Но не только пикирующий бомбардировщик занимал мысли Королева. Годы работы в ГИРДе и РНИИ убеждали, что использование «реактивной тяги» способно существенно увеличить эффективность другого бомбардировщика — Ту-2. В архивах сохранился документ, свидетельствующий о возвращении Сергея Павловича к ракетной проблематике именно в тот период. Он датирован 6 августа 1941 года и содержит прикидочные расчеты «объекта АТ» — крылатой ракетной аэроторпеды массой 200 килограммов.

После изнурительной работы в цехе вечерами Королев садился за расчеты и эскизные наброски. Особое внимание он уделял выбору двигательной установки: анализировал ее возможности, останавливался на азотнокислотно-керосиновом топливе, просчитывал возможности такого ЖРД с вытеснительной и насосной подачей топлива в камеру сгорания. Его мысли занимала и двигательная установка значительно большей тяги. В различных вариантах расчетная дальность полета составляла от 34 до 67 километров. Этого ему казалось мало, и были просчитаны два варианта двигательной установки с воздушно-реактивным двигателем. Дальность при этом составила 420 и 840 километров.

Эти записки любопытны тем, что за ними стоит характер Королева, его дотошность, внимание к мелочам, стремление иметь полную картину замысла. Им рассчитаны расход горючего и окислителя для ЖРД, величина давления в камере сгорания, давление подачи топлива, а также величина средней скорости торпеды и угол набора высоты. Здесь же наброски установки с пороховым двигателем, расчеты камер сгорания различного диаметра: одиночных и связки из двух-трех. Можно предположить, что эта работа была санкционирована руководством НКВД, поскольку в расчетах Королев оперирует данным РНИИ, полученными там уже после его ареста.

Наконец настал день, когда первый самолет 103, собранный на новом месте, да еще в военное время, поднялся в небо. Королев стоял рядом с Туполевым и смотрел, как машина совершает круг за кругом.

— Скорости бы ему прибавить, — произнес Сергей Павлович. — Вот бы фашистам подарочек был!

Осень 1942-го. Второй год шла смертоносная война. Собранные в «шараге» достаточно натерпелись от изнурительного труда, недоедания, неопределенности и непонимания своей вины. Интеллигентные люди, с хорошим образованием, они сквозь зубы цедили не всегда цензурные угрозы в адрес Гитлера: «Повесить бы за известный орган». Или того похлеще. Почти каждый день посылали проклятия на его голову, словно позабыв, что не он упек их сюда. Каждый в душе носил вопрос: «Скоро ли, скоро ли кончится кровавая война?» Отбывая свой срок, зэки верили в победу, а вот веру в справедливость теряли.

Королев не переставал думать о создании ракетного самолета и в свободное время занимался его проектированием. В ту пору Сергея Павловича раздражало не столько казарменное положение, сколько невозможность заняться осуществлением своих идей.

В октябре 1942 года Ту-2 поступил в действующую армию. Всего было выпущено 2500 машин. По отзывам тогдашнего главнокомандующего ВВС главного маршала авиации А. А. Новикова, Ту-2 обладал высокими боевыми качествами. Он с исключительной точностью поражал не только большие цели — железнодорожные станции, места скопления войск и транспортных средств, но и малые. Например, военные суда.

Королев и в «шараге» был неугомонным. Его технические предложения часто принимались руководством авиазавода, хотя формально от него этого и не требовалось. В проектировании машины и в самом ее строительстве, даже находясь в тех режимных условиях, Сергей Павлович принимал самое деятельное практическое участие. Он имел право гордиться причастностью к созданию лучшего бомбардировщика Великой Отечественной войны — Ту-2.

В ноябре 1942 года Королева перевели на другую работу — в город Казань, где при авиационном заводе № 16 существовало Особое конструкторское бюро 4-го спецотдела НКВД.