— Обязательно, — только и отвечаю я.

— Ойла, брат, — улыбается Морагу.

Перед его улыбкой устоять невозможно. Хоть ты бесишься, хоть тоскуешь — все равно на нее ответишь.

И продолжая радостно улыбаться, я машу на прощание Джанет и выхожу из Центра общины.

Под склоном горного кряжа за резервацией я решаю засечь время и смотрю на солнце, а только потом начинаю восхождение. До самой тропы подъем довольно крутой. На небе ни облачка, солнце палит нещадно. Двинувшись по тропе в северном направлении, я замечаю тройку грифов-индеек — они лениво кружат над скалами. Как бы мне сейчас хотелось оказаться рядом с ними! Раскаленные камни и земля щедро дарят тепло, и потому здесь вдвое жарче, нежели на высоте.

Против обыкновения, минувшее лето испепеляющим не выдалось, однако осень с лихвой восполнила сей климатический недочет, и вот уже многие дни стоит не по сезону жаркая погода. Обычно к этому времени начинаются дожди, охлаждая все и вся, но на этот раз с самых весенних муссонов не выпало ни капли.

Я стараюсь сохранять размеренный темп, так что времени для размышлений у меня предостаточно.

Понятия не имею, что за хитрость затеял Морагу. Опоссум показал мне эту тропу еще в нашу первую встречу, и с тех самых пор я по ней хожу, как и сказал шаману. Мне знаком каждый метр тропинки, каждый открывающийся пейзаж. Совершенно не понимаю, что такого покажет мне карта. А Морагу меня всегда поддерживал — меня и Опоссума. Сколько раз он вытаскивал нас из разного дерьма! Черт, да я знаю его гораздо дольше любого, кто только приходит на ум — как в самой резервации, так и за ее пределами, — поскольку познакомился с ним задолго до того, как перебрался на Расписные холмы. Ладно, поверю уж ему. Допустим, у него есть веская причина для весьма необычной просьбы.

На повороте к дому я по положению солнца прикидываю, что дорога отняла у меня примерно час, плюс-минус несколько минут. Как и всегда.

Тропинка, извиваясь между скал, заканчивается в лощине как раз за моим трейлером. Отсюда к выступу скалы, где он установлен, ведет небольшая сквозная пещера.

Лощина, кстати сказать, весьма необычное местечко размером с задний двор богатой фермы. Как бы жарко или холодно ни было в самом каньоне или наверху на тропе, температура здесь неизменно сохраняется умеренной. Все дело, по-видимому, в собственном микроклимате.

В одном конце лощины под тенью двух платанов дремлет родниковый прудик, а другой ее конец открыт солнечным лучам — когда-то Опоссум разбил там огородик, который я трудолюбиво поддерживаю. У меня растут кукуруза, морковь, горох, перец, бобы и разнообразные виды тыкв, а на приподнятой грядке сбоку — всяческие травы.

Сразу за деревьями, между прудом и скалой, открывается отличный вид на долину. Много-много лет назад, еще до знакомства со мной, Опоссум поставил там деревянную скамейку, чтобы любоваться закатом, и теперь это стало моей привычкой. Смотреть на луну я тоже люблю — особенно на полную, — когда на пустыню ложатся тени и создается ощущение, будто перед тобой совершенно чужой мир.

Я не прочь посидеть на скамеечке прямо сейчас, но загадочная просьба Морагу подогревает мое любопытство. И потому я, быстро преодолев лощину, спускаюсь по коротенькой естественной каменной лестнице в пещеру и через пару мгновений оказываюсь на мысу, где стоит трейлер.

Будь я проклят, если знаю, как Опоссуму удалось его сюда затащить. По сути, управиться удалось бы только с помощью мощного крана: от края каньона до моего жилища метра три, а сам трейлер отнюдь не игрушечный — стандартный десятиметровый «Эйрстрим». Нависающая скала надежно прикрывает его от прямых солнечных лучей, а места между ним и краем скалы достаточно для стола и кострища. Все в трейлере работает на пропане. Менять баллоны мне помогает Рувим Маленькое Дерево — привозит, когда попрошу, свеженький на квадроцикле, — но нести его со дна каньона приходится на спине.

Все это, конечно, странно, но чертовщина заключается в том, что поднимающиеся по каньону люди не видят трейлер практически в упор. Я могу сидеть снаружи за столом и бренчать на гитаре, а они даже не глянут в мою сторону. Когда я задал Опоссуму вопрос насчет природы этого феномена, он пожал плечами и пробурчал что-то про звук, который в здешних горах распространяется иначе, чем того следовало бы ожидать, а после добавил, что трейлер установлен под таким углом, что снизу его трудно заметить. Да только я сам, спускаясь на шоссе, отлично видел свой домишко. По правде говоря, сложно не обратить внимания на большущую блестящую трубу на колесах, которая красуется на каменном мысу, где ей попросту не место.

Зайдя в «Эйрстрим», я хватаю бутылку воды из холодильника, достаю рулон карт, спрятанный между книжным шкафом и стенкой, и выкатываюсь наружу. Отыскав нужную, раскладываю ее на столе, придавливая уголки камнями, и пальцем отслеживаю маршрут от резервации до тропинки, ведущей к лощине.

Да твою же мать! Не может такого быть!

Я хмурюсь, перепроверяю расстояние, но и более тщательный подход ошеломительного результата не меняет.

Тогда я решаю зайти с другой стороны. Отыскиваю место, где папаша Сэди вышвырнул дочурку в пустыне, и отмечаю наш путь до дорожки в резервацию. Топали мы три часа — и согласно карте на него требуется примерно столько же времени. А что же такое происходит с маршрутом до трейлера? Сколько ни измеряй, он тоже должен занимать около трех часов. То есть в три раза дольше, нежели в действительности.

Это явно чьи-то шуточки. Я бы погрешил на карту, да только сам ее покупал и в точности не сомневаюсь. Просто именно этот маршрут мне в голову не приходило проверить. Значит, все-таки Морагу? Но на кой ляд ему меня морочить?

— Чем занимаешься?

При звуке голоса Калико я едва не роняю бутылку с водой.

Она неспешно выходит из пещеры и усаживается на скамейке напротив меня, поднимая пыль пушистым хвостом. На губах у нее подначивающая улыбка, в глазах блестит озорной огонек.