Горький кофе был всё ещё в руке. Жалко, что не горячий. Натянула на лицо умилительное выражение. Привстала со стула и наклонилась над столом с чашкой в руке.

Неизбежное свершилось.

— Знаешь, что красавчик. А может быть, ты мне просто напишешь рекомендательное письмо. Расписывая мои достоинства и недостатки. Типа, попробовал сам и вам советую. Я, что тебе вещь?

Напиток растекался жуткими пятнами. Ему повезло, что не ведро помоев. А вот меня изрядно вывалял в грязи. Поделом ему.

Он продолжал сидеть на своем стуле, как вросший в него. Не то дерево не то пень. Оленьи глазки округлились. А потом выкатились на лоб, хорошо, что не на затылок. Потом завращались по часовой стрелке. Рот открывался и закрывался. Беззвучно. Есть, как рыба. Немая. Запоздалая реакция не стала себя ждать. Вскочил, и начал

Уфф… неужели дошло…

— Ненормальная….Ты вообще не понимаешь.

— Да всё я понимаю, — проорала во всё сухое горло. — Что ты меня, как кобылу оприходовал, а потом еще пытаешься в стойло загнать. Держишь за идиотку или привык к таковым. Заведи себе карманную собачку и устанавливай свои законы. Можешь её дрессировать. Выгуливать с золотым ошейничком. И прочеё и прочее. А я найду себе по лучше мужика, чем ты. Кого пожелаю.

— Ты не посмеешь, — воздух накаляется между нами.

— Ха. Ты мне никто, чтобы указывать, — тычу указательным пальцем в грудь.

— Я не допущу этого. Только попробуй выкинуть подобный фортель и я не отвечаю за себя.

— Ага. А я сейчас не отвечаю за себя, после подобного. Ты вызываешь лишь чувство отвращения, — фыркаю в ответ с ненавистью в глазах.

— Что-то я не заметил ночью. Когда ты стонала подо мной, даже наоборот нравилось, — бьет по самому больному месту. Мерзавец. — Можем повторить. Я готов к продолжению, — ухмыльнулся тот, кто обесценил мой первый раз.

Кровь стучала в висках. Посторонние звуки пропали. Жестокость не знает границ. Пальцы сжались в кулаки. Жаль, что не отращиваю ногтей, вогнала бы по самое не хочу в надменную рожу.

Моё тело окаменело. В ушах стоит шум. Пустыми глазами выискивала на его лице, хотя бы малейший намек на человечность, но этот тип считал себя непревзойденным совершенством.

Вседозволенность…

Безнаказанность…

Бессердечность….

Вообще, существует ли хоть что-то ценного в жизни данного примитивного индивида?

Произвожу смачный плевок в лицо. Кое-кто опешил. Сама от себя не ожидала подобного произвола. Что сделано, то сделано не изменить. Сам виноват. Надменность мигом слетает, становится разъяренным. Глаза наливаются, как у быка. Тыльной стороной ладони смахивает мою слюну с себя.

Его высочество не ожидало, что с ним так поступят. Эгоист. Теперь я не испытывала ни капли жалости по отношению к беспечным людям. Считающими в своём праве вершить над судьбами людей. Дважды Анюта ты наступила на одни и те же грабли и ни чему они тебя не научили.

— Тебе не жить, — выцеживает каждое слово. — Кто притронется к тебе. Накажу и тебя и того убогого. А теперь беги, пока цела. Наш договор вступает в силу.

Выскакиваю со стола, как ошпаренная. Стул падает с грохотом. Вбегаю в спальню в поисках одежды или иной. Пульс стучит сто ударов в секунду. Перебираю в шкафу груду одежды выискиваю длинную рубашку и пиджак. Мигом и скачу по ступеням. Устремляюсь к выходу. Эта наглая скотина стоит, как ни в чем не бывало. На выходе. С моими туфлями в руках. В новой футболке. Словно и не было сиюминутного помешательства. Вырываю их с дикой злостью в глазах.

Впереди замаячила машина с тем самым водителем.

— Домой, пожалуйста, — мужчина молча выезжает за ворота. Не проходит и час как я оказываюсь возле своей пятиэтажки.

— Спасибо, — вежливость никто не отменял. И тогда, я понимаю, что не называла точного адреса своей квартиры. А значит, плохи мои дела.

Он знает, про меня всё.

Выбора нет. Без тени смущения и стыда осуществлю задуманное до конца.

Месть в чистом виде, представляла собою всепоглощающую боль. Отчаявшийся человек не находит иного выхода, как привнести в жизнь другого тоже самое зло, от которого сам и пострадал. Тем самым, он предполагает, что избавится от неё, чувства, гложущего изнутри, но лишь усугубляет и без того тяжелую ситуацию. В надежде на исцеление…

Сомнения доселе мучавшие меня по поводу намеченной цели, отпали сами собой. Когда вас кидает из крайности в крайность и нет золотой середины. Выходные прошли в мучениях и душевных терзаниях. Дать вволю злости с обидой или закопать топор войны поглубже, но пресловутое но своим присутствием отравлял окружающий воздух. Со страхом в сердце дожидалась начала рабочей недели. Тут не отвертеться случайной встречей с молодым боссом, но бог меня миловал.