На подъездной площадке стоял он, источник моих кошмаров.

Острый пронизывающий взгляд, кажется таким, нарезают человека на миллиарды кусочков. Попахивало чем-то безумно диким. Вздрогнула, по телу побежал озноб от обволакивающего холода. Дыхание перехватило. В воздухе искрило напряжением.

— Зачем ты это сделала? — было произнесено так, что можно было сразу умереть на месте. Ледяной подтекст фразы, прозвучал, как вердикт — естественно не в мою пользу.

Смутилась, натянула одеяло по голову. Хотелось скрыться в нем от безжалостных глаз своего судьи. Прикрыть ладонями уши и ничего не слышать. Оглохнуть раз и навсегда. Я поймала себя на мысли, что боюсь дальнейших слов, ведь могла совершить ошибку. И если произойдет подобное, то самое лучшее, что смогла бы сделать, то это умереть. Желательно сразу…

— Не понимаю Вас…о чем идет речь- молчание затянулось, дуэль взглядов продолжалась.

— Я другого и не ожидал от мерзкой лгуньи — хмыкнул с пренебрежительным одобрением, либо с ненавистью в голосе.

— Значит ты изначально появилась в поле моего зрения с определенной целью. Так? Кто тебя подослал дрянь? — обвинения посыпались, как из рога изобилия. На его плечо, сзади легла мужская рука его охранника. Успокоительный жест. Он передернулся, отмахиваясь. Чувствовалось желание наброситься на меня с кулаками. Ярость застилавшая глаза моего обвинителя, искрила вокруг нас.

— Никто меня не подсылал- проснувшаяся гордость, взвилась вверх. Именно этого я и избегала, чувства вины. Ведь толика правды есть в каждом слове.

— Тогда почему, ответь? — столько отчаяния прозвучало, что я содрогнулась от вскрика израненного сердца. Неужели потери компании важнее человеческой жизни? Моей жизни…

— Я была тем хирургом, который помог вас вытащить из тяжелого состояния. Вы наверное и не помните, больной был без сознания. Но из-за вас, я лишилась всего — я тоже закончила свой монолог на громких тонах.

— Какое я имею отношение к тебе? Я впервые увидел тебя на территории компании, девушку с красивыми глазами, которую, невозможно было не заметить. А ты разыграла всё по ролям. Теперь оправдываешься? Думаешь, я поверю в подобный бред?

— Не имею привычки льгать — разъяренная львица проснулась — Вы обвинили меня в неправильных действиях во время операции. Подали жалобу в комиссию, где я проходила обучение. Сейчас себя ведете себя, как жертва. Потеряла свое рабочее место и годы обучения пошли коту под хвост. А вы всего лишь лишились выгодного контракта, — горькая усмешка — Где справедливость?

Он поворачивается к своему человеку.

— Знал об этом и молчал, — испепелял его налившимися красным огнем зрачками — Бергманн, я тебя сотру в порошок.

— Это был приказ твоего отца разобраться в запутанной истории. На днях должна придти информация, кто стоит за этим делом.

— Веришь, — он разворачивается ко мне с видом победителя — я ничего не знал и ничего не сделал тебе плохого! И желал само собой, так желал, что хотел жениться на тебе. Ничего поделать не смог с тобой, но ты, оказалась той самой змеёй, подобравшейся так близко и ужалившая в самое сердце.

— Ничего не изменится, благодаря вам, меня выгнали с работы и я осталась без средств к существованию. Моя мама чуть не умерла и я не смогла бы ничего поделать, — моя голова опустилась ниже плеч.

— А мой погиб. Сегодня, — голос прозвучал так, что помещение накрылось лютым инеем в шестидесятиградусный мороз, горло перехватило тисками от чужой боли.

— Нет, не может быть, вы просто шутите? — пыталась рассмеяться.

О боже, что же я натворила!

Голова закружилась, пошатнувшись телом, облокотилась плечом об косяк дверного проема.

— Я не хотела такого исхода! — но совесть просверлила огромную дыру в душе и уже принялась грызть усердно до крови. — хотела лишь показать, что бывает с человеком, когда он лишается всего. Не больше не меньше.

— Ты добилась своей цели. Браво! — захлопал в ладоши с мертвым прищуром в глазах. — Месть подана в самом лучшем виде. Актриса…ничего не скажешь. А как сыграла невинность? Разве стоило жертвовать собой и ради чего?

Знаете, никто не унижал меня, так, в изысканно-пренебрежительной манере ни одного дурного слова не было произнесено вслух. Но вас окунули в бочку с отходами с головой, век не отмоешься.

— Ты самое гнилое и отхожее место для мужчин, не более! Никто и никогда не сможет видеть в тебе любимую и мать своих детей. Ты можешь вызывать лишь отвращение к себе.

В груди заныло противным жутким воем. Держалась лишь на чистом упрямстве, не показывать, как больно могли ранить слова не чужого человека. Когда он успел стать тем, кто может иметь право вам причинить боль. А ведь я свой выбор уже сделала.

Он развернулся ко мне спиной. Спустился на один пролет и остановился на повороте и бросил напоследок, пронзая своим профессионально-убийственным взглядом.