— Но его тут нет, а вы — есть.

Эти слова прозвучали очень жёстко. Но они не требовали ответа. Простолюдин просто обозначил свою позицию и двинул прочь. А Даркен… Даркен не до конца понимал, ему сейчас должно быть обидно, учитывая, что он лично остановил Вацлава, порывавшегося выступить в первых рядах, или гордиться тем, что его репутация среди челяди обретает окрас героизма?

Впрочем, сейчас надо было думать не об этом, а о том, как бы поскорей разобраться с обувью и штанцами. Создавать новую материю с нуля — тот ещё гемор, алхимическое преобразование требовало бы внимательного чтения этикетки о составе тканей, а действовать следовало быстро. Немного покумекав, “номер один” решил, что обувь стоит покрыть янтарным лаком, а штаны — пропитать самопальным составом на основе того же янтаря. Результат, конечно, выходил знатнейшей хренью, ещё и выглядящей, как потрескавшийся во время обжига горшок, но наскоро проведённые полевые испытания оно прошло, а большего, в общем-то, и не требовалось.

Ну, нечего терять время. Кое-как защитился? Иди ломай стену, ставь подпорки, закупоривай трещины. А чтобы работалось сподручней, молодой человек начал петь. Ну, как петь, проговаривать под специфичный ритм стихи. Благо, когда речь заходила о Высоцком, такое исполнение очень даже котировалось.

Не космосъ — метры грунта надо мной,

И въ шахт не до праздничныхъ процессій,–

Но мы владемъ тоже внземной –

И самою земною изъ профессій!

Любой изъ насъ — ну чмъ не чародй?!

Изъ преисподней наверхъ уголь мечемъ.

Мы топливо отнимемъ у чертей –

Свои котлы топить имъ будетъ нечмъ!

Да… воистину. Отнять топливо у чертей. Насколько же эти слова сейчас в тему.

Именно это Даркен и пытался провернуть. Даром, что не в прямом, а в переносном смысле.

6.

Кузов машины под спиной Лешей смялся, словно бы был сделан из картона, а стёкла разлетелись в стороны мелким крошевом, будто бы радостный салют, восхваляющий очередной красивый манёвр со стороны Ганнибала.

Броня едва успела уклониться от следующей атаки, скатившись с авто на жёсткий настил парковки, где тотчас же приняла на блок очередной мощный удар одного из автономных доспехов карфагенянина. Тут бы ей вновь впечататься тельцем в машинку, только уже в районе двери, но девушка намеренно погасила всю инерцию магическим путём. И вовремя: большая часть щупалец ожидала богиню в другом месте, а потому их попытки подсадить какое-нибудь проклятье или забрать насильно часть энергии даже не пришлось парировать.

Постоянный прессинг методично выжигал всё ещё кажущиеся бездонными запасы колдовской мощи, но, что куда важнее, он выжигал самообладание Лешей. У этого процесса даже имелся характерный индикатор — зрение Брони всё больше и больше клонилось к тоннельному. С фокусировкой на чём-то одном. Что, для богини, делавшей большую ставку на мультизадачность, являлось серьёзной проблемой.

— Ты меня вынудил, — прошипела сквозь зубы девушка.

Точнее, “прошипела сквозь зубы”, потому как речь её в очередной раз звучала в отрыве от движений губ. Лешая просто открывала рот, и из него, словно бы из динамика, доносились слова.

В следующий миг оковы разума, те самые, имевшие представление в виде ряби, рассыпались крошевом даже более мелким, чем то, что образовывалось после того, как в очередной раз кто-то из сражающихся выбивал противником или случайным ударом стёкла машин.

Нет, даже не крошевом, а пылью. Столь лёгкой, что она попросту потерялась в ночной тьме.

Лешая раскинула свою ауру. Словно бы Ратри, что распуская волосы, погружала землю в ночную тьму. Широко, будто бы весь город желала окутать.

Эта аура ударила по связям мясных големов меж собой. Со стороны никто бы и не заметил каких-то изменений, ведь доспехи отлично действовали в автономном режиме, но Броне этого хватило, чтобы тотчас же склонить часу весов в свою сторону.

Этого, а ещё отсутствия тоннельного зрения.

Лешая вновь могла видеть всё. И даже больше, чем способны узреть простые смертные.

Она легко уклонилась от атак, несколько раз ударила в ответ, но без особого энтузиазма. Её синие глаза внимательно изучали каждого из представителей сил противника, подмечая малейшие детали в их манере двигаться и реагировать на изменения в обстановке.

Грянул гром, и лишь затем, нарушая все законы физики, сверкнула молния. И не просто сверкнула, а ударила в один из флагштоков, закреплённых на стенах стоянки, всего в десятке метров от богини. Яркий свет отметил сражающихся глубоким контрастом, а ещё спустя две секунды хлынул ливень. Мощный, могучий. Он не был холодным, но хлестал по голове, плечам, груди и спине, словно бы самая настоящая плеть. Звонко и ощутимо.

— Я не буду жрать твою душу, — она уклонилась от трёх щупалец, да столь ловко, что казалось, будто бы богиня и вовсе не двинулась. — Это было бы слишком легко для тебя и потребовало бы с моей стороны поймать каждого из вас до последнего.