— О-хо-хо! — отозвалась Лешая и дважды хрюкнула свиньёй. — Какой громкий термин. И что он означает?

Она знала, что он означает. Не могла не знать, даже если забыла, где о нём услышала. Определённо ей речевые обороты этой тусовочки знакомы много лучше, чем Даркену. Однако вопрос задан не ради того, чтобы Броня могла узнать что-то новое. Молодой человек должен был ответить просто для того, чтобы пояснить значение этих слов аудитории канала. “Тупичка Лешей”.

— Речь идёт об использовании несовершеннолетних в целях манипуляции чувствами народа. Понятно, что эту тему любят вообще все. Взять хотя бы нашу благословенную принцессу, которая регулярно оказывается на одних фото с радостными весёлыми карапузами, сияющими от счастья. Но имеется разница между поцелуем в макушечку и жёстким поревом, — Даркен криво усмехнулся, не столько самой фразе, сколько тому факту, что он, некогда считавший себя либералом, вынужден на всю страну вести такие речи. — Радостные девочки и гордые мальчики, дарящие цветы дочери короля, не подвергаются никакой опасности. Иное дело: дети и подростки, выходящие на пикеты. Я совсем недавно на одном из таких был под прикрытием. И отметил, что почему-то мелочь стоит в первых рядах.

— Так видно лучше, — хохотнула Броня и хрюкнула свиньёй.

— Ага. Да. Лучше видно, как молокососы огребают от спецсредств Группы Немедленного Вмешательства, которая действует в строгом соответствии с инструкцией: если преступное сборище, к какому и относится незаконный пикет, особливо в военное время, не желает рассосаться само, ему надо помочь.

— А что, если дети сами приняли решение принять участие в подобном мероприятии? — продолжала строить из себя наивную невинность аватара Хаоса.

— Ну ясное дело, что они сами приняли это решение. Но не стоит забывать, что они малолетние дебилы. Как минимум в силу возраста у них попросту не может быть достаточно опыта. Исключениями являются лишь попаданцы, но факт прошлой жизни тупо недоказуем. Именно потому по закону они не имеют права политического волеизъявления. Именно потому даже в уголовном кодексе для них имеется куча послаблений. Потому что они тупые, — Даркен медленно и со вкусом вжал палец в спину свинье, и давил зверюгу до тех пор, покуда перст не почувствовал сквозь слои резины поверхности стола. — Они тупо не ведают, что творят. Именно поэтому ответственность за их поступки как в законе, так и в общественном сознании должны нести взрослые. И если вырубить эмоции и включить думалку, то по всему выходит, что если ребёнок явился на пикет, то виноват в этом его родитель или опекун.

— Ну так и надо взять молокососа за ручку и к родителям отвести, чтобы те нагоняй ему вставили, разве нет? — поинтересовалась Броня.

— По-хорошему, да. Но ситуация во всей Богемии такая, что никакого “по хорошему” быть не может. Если кто не в курсе, то там, на рубежах, гибнуть люди. И если Рашка припрётся в наши дома, нас всех, не только и не столько дворян, — как раз у них имеется нехилый шанс выкрутиться — попросту переработают в высоконасыщенный прах. И этих детишек вместе со всеми, причём на глазах родителей, — с совершенно искренней злобой рыкнул Даркен. — Тот факт, что в Праге всё достаточно тихо и спокойно, это заслуга военной аристократии и проливающих кровь бойцов челяди. Я уж не говорю о том, что бойцы ГНВ не просто так являются разгонять эти пикеты в полном обмундировании. Чтобы вы поняли, даже это не особо помогает, и порой на больничную койку поступает какой-нибудь раненый силовик.

— Группа Немедленного Вмешательства действует жёстко из соображений защиты своих жизни и здоровья? — уточнила Броня.

— Да, — не моргнув глазом солгал “номер один”, имевший возможность воочию увидеть на местах совершенно бессмысленные перегибы, которые никакой нуждой в самозащите не оправдать. — В то время, как пикетчики… бунтовщики выставляют детишек перед собой, как щит. А потом в сеть утекают видосы с нарезкой того, как дубинкой прилетает в лицо ребёнку, которого на этом мероприятии попросту не должно быть, и у не желающей вникать в то, как работает мир, челяди, тотчас же бежит по щеке слезинка: “ах, как же так, как они могли ударить ребёночка?”

— Нет смысла докапываться до силовиков, — хмыкнула Броня. — Я как-то была на тренировках бойцов “Стит”. Из рядовых выбивают все сомнения. Они — сделанная из мяса машина. Бездушный механизм. А если в механизме есть душа, то он считается сломанным. Непригодным для выполнения задачи.

— Именно! — щёлкнул пальцами Даркен. — Иными словами, политическая педофилия, это когда малолетних дебилов, которые в силу возраста не могут нести ответственности за свои решения, ставят напротив силовиков, которые в силу профессии не вольны принимать решения, а затем ждут, когда же будет “мясо”.

— А мясо будет в любом случае. Результат немного предсказуем: обе стороны в этой ситуации не имеют субъектности по тем или иным причинам, — кивнула Лешая. — Мне интересно другое: почему наша челядь добровольно отказывается от своей субъектности? Вместо того, чтобы анализировать ситуацию, они просто поддаются на примитивную провокацию. Я бы поняла, будь на дворе век двенадцатый, когда крестьянин туп и необразован в силу объективных причин, но сейчас…

— …но сейчас, моя дорогая, мы видим следствие того, что “граждановедение” в школах не выполняет свою функцию, — грустно усмехнулся Даркен. — И этим надо будет заняться в первую очередь, когда мы преодолеем кризис.

1.

Папа неуверенно потыкал вилкой сосиску.

Броня так и не смогла удержать в памяти его лицо. Уж больно незапоминающейся внешностью обладал мужчина. Каждый четвёртый посетитель храма, в случае если он был того же пола и схожего возраста, выглядел так же. Однако казусов на эту тему почти не случалось: богине удавалось опознать Мирека Глашека по контексту ситуации. Ведь он обычно заявлялся либо после того, как кто-то из послушниц доложит о приходе родителя, либо в компании с супругой.