— и что теперь

По тону Пьеро сложно понять, что именно тот имеет порой в виду, но…

— Это был усталый сарказм? — усмехнулся некромаг.

— если твоему несовершенному биологическому мозгу так проще усвоить то пусть ответом будет да

— Я ещё не придумал!

— почему я не удивлён

— Но когда придумаю, это будет феерично!

— если ты имеешь в виду что-то фееричное кроме провала или идиотизма то смею тебя обрадовать ты заблуждаешься

— Да брось, мы с тобой горы свернём!

— возможно но только в случае если это не гора магически зачарованных специалистом по созданию химер мышц

— И их тоже, — противник уже сумел адаптироваться к постоянному потоку мусора со стороны молодого некромага, да переломать импровизированный забор из пик. — Протри спиртягой оккуляры! Ща будет пафосно и круто!

4.

Броне бесконечно не нравилось то место, куда они в итоге прибыли, но из имеющихся вариантов оно выглядело наилучшим выбором.

Богини непростительно долго уже находились за пределами оцепления, а попытка держаться подальше от жилых домов выливалась в необходимость летать над проезжей частью. Благо, трафик тут оказался меньше, чем в любой другой день, — многих навигатор вёл кружным путём, чтобы не упереться в перекрытые улицы — однако он всё равно был. Словно бы одних только припаркованных тачек, которые то и дело улетали в стороны прохожих или первых этажей, недостаточно.

Перловка показала Лешей преимущества своего нового тела. По крайней мере в вопросе борьбы: большая масса, дополнительная мощная конечность, да ещё обе головы обзавелись гибкими длинными шеями, позволявшими зайти с любой из сторон и, например, блевануть кислотой.

В лучшем случае кислотой.

Выглядело оно, конечно, бесконечно уродливо, с учётом того, что головы у Перлуши всё ещё оставались человеческими, но отказать в эффективности подхода Броня не могла.

Вот для чего Невкусная Каша так хотела прирастить к новой аватаре детали старой: чтобы обменяться накопленным с момента разделения опытом.

Лешая понимала, как это работает. И именно этот механизм планировала использовать, внедряя “вирус”. Однако рассчитывать на последний она не имела возможности: если тот окажется чересчур агрессивен, его раскроют и уничтожат. Иными словами, слечна Глашек полагалась всего на одну активацию заразы, и приберечь её следовало до момента, когда появится вариант использовать его в связке с какой-нибудь другой удачной атакой.

То есть, с тем, шансов для чего пока не наблюдалось.

По итогу Лешая дотолкала противницу до автошколы, на площадке которой проходила практику всего одна машина. Как было уже сказано, Броне бесконечно не нравилось это место: с одной стороны открытая улица, с другой — здание, полное ни в чём не повинными работягами, а с третьей — и вовсе железная дорога с пассажирскими сообщениями. Но из всего, что открывалось взору богини, только данный пятачок хоть как-то походил на арену.

Именно тут слечна Глашек смогла стряхнуть с клешни противницу. Та, впрочем, сама была этому рада: в конце концов, ей явно не нравились те попытки отработать внешнее пищеварение, с которыми пришлось столкнуться, болтаясь на левой руке своей легальной версии.

Уродливая химера сдвоенной Перловки ловко приземлилась разом на четыре основные конечности и злобно, угрожающе зашипела, прикрывая, впрочем, дырищу в теле, оставшуюся от столкновения с основным оружием Лешей. Длинный толстый щуп — успевший, кстати, обзавестись своим аналогом клешни ближе к концу — теперь напоминал скорее хвост, пусть даже и рос откуда-то сбоку. И хвост этот тотчас же пробил капот застывшего рядышком в ужасе авто, да швырнул его прямо в Броню.

Девушка ожидала подобного исхода событий, а потому рванула навстречу, рассекла левой рукой машину и, оказавшись внутри, сгребла разом инструктора и ученика, чтобы их было сподручней вытащить. Следом богине пришлось обратиться спиной к противнице и принять на крылья потоки бьющей, словно бы из двух брандспойтов, кислоты.

Воздух тотчас же наполнился запахами жжённой хвои и разворошенного палкой потухшего костра.

— Бегите… — прошипела спасённым Лешая. — Бегите, будто бы от этого зависят ваша жизнь и ваше посмертие.

Броня отпустила спасённых и двинулась спиной вперёд к Перловке, смещая стремительно дряхлеющие крылья так, чтобы принять на них как можно больше той бурды, что растворяла даже асфальт под ногами.

Ход боя менялся. Менялся тем больше, чем дольше продолжалась битва. И если в самом начале ни Перловка, ни Лешая толком не представляли, чем им друг друга бить, то сейчас они обе пришли примерно к одному и тому же решению.

Если каждой из них было дано пожрать другую, так отчего бы не воспользоваться внешним пищеварением? Понятное дело, что использовали они при этом отнюдь не желудочный сок, а ядрёную алхимическую смесь, что с кусками плоти смывала огромный пласт информации, позволяя той уйти в почву или раствориться в воздухе.

С каждой минутой сражение становилось всё более и более разрушительно. Радовало только, что Невкусная Каша позже додумалась до столь очевидного приёма, а потому, по дороге сюда использовала формулу куда как менее эффективную, порой даже не способную разъесть не тронутый коррозией автомобильный корпус. Впрочем, ныне ещё стоило задаться вопросом, чья кислота более едкая.