— Смотри-ка, поцарапал, — заметила она. — Сильно он иглами выстреливает. Надо будет привезти тебе такую же защиту.

— Идём уже, — проглотив очередной кусок, кажется, пряного мяса, произнёс я. Я понял, что набивал желудок практически не разбирая, что пихаю в рот. И не пойму, то ли я так проголодался, то ли всё настолько вкусно.

Марина кивнула, и нацепив на себя шлем, решительно направилась к провалу. На тот раз её ладонь лежала на рукояти пистолета, спрятанного в кобуру.

— Подожди, — окликнул я её, — дай сначала проверю.

Я обогнал девушку по кругу и протиснувшись сквозь щель образованную тросом, осторожно засунул голову в провал.

Вроде всё спокойно, никто не спешит нападать… Однако что-то мне не давало покоя, будто внутреннее предчувствие.

Я выставил руку навстречу Марине, давая ей знак подождать. Что не так-то? Вот и конструкции поблескивают, и булыжник впереди, ни сверху, ни снизу, ни по бокам никого нет.

— Марина, побудь здесь пока, — вернувшись в лабораторию произнёс я. — Я сейчас, разведку проведу и вернусь за тобой.

Девушка нахмурилась, но согласно кивнула, а я нырнул в черноту, намереваясь сделать кружок.

Я миновал заволновавшуюся мембрану перехода и завис в невесомости.

Я кстати и сам не заметил, как чернота постепенна перестала восприниматься как нечто непроницаемое. Мне даже стало казаться, что она становится всё прозрачнее и прозрачнее. Наверное, я привыкаю.

Я всё еще ждал какого-то подвоха, и потому не торопился двигаться дальше, а застыл в воздухе принюхиваясь и прислушиваясь к ощущениям.

Я вдруг почувствовал вибрацию справа и увидел как от булыжника отделился здоровенный каменный осколок и завертелся в воздухе. В следующий миг, из-за этого фрагмента появилась пасть акулы. Я тут же выхватил пистолет, готовясь отразить нападение, но хищница не спешила выходить из-под защиты каменного осколка.

Тварь вдруг резко дёрнула головой, а в мою сторону полетел какой-то шар.

Присмотревшись, я обнаружил, что это здоровенный кусок мяса акулы. Уж не знаю как определил, но я в этом на сто процентов уверен. Причём, это была оторванная голова хищника.

И что это значит? Выражение претензии в стиле итальянской мафии?

Я так и висел в воздухе, тиская строительный пистолет, наблюдая за летящей головой и готовый в любой момент отразить нападение.

Спустя пару секунд до меня начало что-то доходить.

На самом деле, голова акулы не была шарообразной, она была треугольной. Зато к обрубку, запущенному в мою сторону, и правда был прикреплён шар, который довольно ярко светился. Шар этот был колючий, причём иголки были едва ли не по пять сантиметров каждая.

— Вот чёрт! — рыкнул я, выкручивая форсунки на газовых трубках, стремясь отлететь как можно дальше от импровизированной фугасной мины.

В следующий миг, потусторонний кактус выстрелил иглами.

Я почувствовал несколько тычков в плечо в живот и бедро, сложно было понять пробили ли иглы кожу. Зато одна из колючек чиркнула меня по шее, прямо под шлемом и, судя по всему, глубоко увязла в коже.

Вот сейчас мной и пообедают.

Теперь, идея включить форсунки на полную показалось мне идиотской. Нужно было просто прыгнуть обратно в лабораторию. Там и иглы бы не достали.

Сознание начало потихоньку мутиться. Сразу не вырубило и это хорошо. Наверное, это из-за того, что я успел сильно мутировать после взаимодействия с кровью акул и дракона.

Однако пришла идея получше. Что если притвориться, будто яд уже подействовал и подождать когда тварь решит мной закусить. А как только она приблизится, расстрелять её в упор.

Я расслабил тело и поплыл вглубь черноты, увлекаемый инерцией полёта.

На меня стала накатывать дурнота. Главное, успеть до того как отрублюсь.

Акула действительно купилась, и теперь неспешно плыла ко мне, оскалив довольную пасть. Возможно я воображаю, но тварь явно наслаждалась ситуацией и моим поражением, если, конечно, акулы достаточно разумны.

Она приблизилась уже метров на десять, и я решив не ждать попытался наставить ствол пистолета на свою противницу, но не смог. Просто не мог пошевелиться. Всё понимал, видел, а пошевелиться не мог. Похоже меня парализовало, а это значит, что я проиграл.