Спустя ещё пару секунд, я уже лежал на полу свой лаборатории, а Марина стаскивала с меня шлем. И расстёгивала куртку.

— Подожди, подожди, сейчас, — приговаривала она.

Девушка приложила ухо к моей груди, видимо проверяла сердцебиение.

— Чёрт! — взвизгнула она и изо всех сил стукнула меня в грудь, а затем, резкими толчками, начала давить на меня ладонями.

И чего это она? У меня сердце остановилось что-ли.

В следующий миг, она приблизилась к моему лицу, раскрыла мне рот и зажав пальцами нос, припала ко мне губами.

Охренеть.

И как это она мой пульс не ощутила? Мне кажется, я начал подпрыгивать от того как забилось моё сердце. А колючка, которая, судя по ощущениям, завязла в моей шее, должна была вылететь со свистом, от резко возросшего давления.

Марина оторвалась от моих губ и начала снова давить на грудь, но вдруг прервалась и положив на меня голову прислушалась.

— Ну хорошо. Стучит сердце… — выдохнула она. — И дышит.

Ну ещё бы. Хорошо ещё, что она не смотрит в сторону пониже пояса. Там, судя по ощущениям тоже всё оживилось.

Она вдруг снова наклонилась надо мной и её сосредоточенный взгляд упёрся мне в шею. Кожу резануло, а Марина начала вертеть перед глазами шип, который, судя по всему, только что выдернула из меня.

Её глаза снова уставились на мою шею. Она ощупала место, куда попала колючка и поморщилась.

Отбросив находку в сторону, она принялась меня осматривать. Сначала ощупала руки, и судя по ощущениям, вынула колючки из плеча.

Затем опустилась ниже и замерла.

Через секунду девушка фыркнула, и резко выпрямилась.

— Симулируешь? — хмуро спросила она.

Я и рад бы ей ответить, да только шевелиться толком не получается.

Я попытался всё же выдавить из себя хоть что-то. Получилось даже промычать нечто бессвязное, но чувствовал себя при этом так, будто съел килограмм неспелой хурмы.

— Не симулируешь, — заключила она, и снова склонилась надо мной.

— Ты в сознании? Слышишь меня? — спросила она.

Я снова промычал в ответ, и Марине похоже было этого достаточно.

— Вот и хорошо, приходи пока в себя.

Она снова быстро ощупала меня, выдрав ещё пару колючек. Закончив осмотр и удовлетворившись осмотром, она выпрямилась.

— Полежи пока, никуда не уползай. Сейчас воды принесу.

С этими словами она удалилась.

— Никак не пойму, — задумчиво произнесла она, помогая мне напиться. — Чем таким ты меня в прошлый раз намазал, что я сразу в себя пришла? И вкус был очень странный, будто йогурт черничный.

Мне уже стало гораздо лучше. Я вполне обрёл способность двигаться, хоть ещё и не получалось говорить.

Однако светлая мысль меня посетила. Я поднял вялую руку и указал на стоящую у края стола кружку. Ту самую где я сегодня заварил чай вперемешку с акульей кровью.

Девушка проследила за моим жестом, и тут же вскочила на ноги. Видимо кружку узнала. Я ведь из неё тогда и поил бесчувственную Марину.

Вернувшись ко мне, она поднесла к моим губам кружку с жутким пойлом.

Что поделать, надо пить.

Стоило холодной бурде провалиться в желудок, и я почувствовал как давление резко выросло, а в голову тут же что-то ударило. Шею, в том месте куда попала колючка, дёрнуло, и я почувствовал как в голову стала приливать кровь. Ощущение было такое, будто внутри черепа лопнул сосуд. Ну или засор рассосался…

После этого меня почти тут же отпустило.

Я судорожно вдохнул и уже самостоятельно смог сесть.

— Охренеть, — только и протянул я. Голова тут же включилась и начала работать в прежнем режиме. — Эта тварь… Ты видела?

Марина молча смотрела на меня.

— Нет, ты не успела, — отдуваясь рассказывал я. — Та тварь, она подготовила ловушку. Запустила в меня кактусом. Точно таким же, от которого ты тогда отключилась, понимаешь? Она сделал ловушку. Это… В голове не укладывается!

— Что-то быстро ты в себя пришёл, — хмуро заметила она. — Что в кружке было?

Я почувствовал как шею защекотало в том месте, где в меня воткнулась колючка. Я потёр рукой и почувствовал, что она вся мокрая.

Вот чёрт. У меня кровь идёт? Я отнял руку от шеи и увидел белёсую жидкость. Точно такую же, какой сочились ядовитые иглы.

— Рана на шее, — Марина указала на меня пальцем, — она затянулась.

— Не думаю, — хмыкнул я.

— Что это за жидкость, Деметрий? — повторила она вопрос.