Шрифт:
– Разве университет там?
– спросила я.
– Неважно.
– Клифф, я тебе совсем опротивела?
Вместо ответа он остановил машину перед внушительным зданием, и мы вошли. Оказалось, что это картинная галерея. Все еще не говоря ни слова, Клифф повел меня на выставку старинной живописи и указал на картину.
– Вот, - сообщил он, - мой идеал женской красоты.
Я посмотрела. "Суд Париса" Рубенса.
– И вот, и вот, - продолжал Клифф, кивая на другие полотна Рубенса, чьи натурщицы, честное слово, ни про какие диеты наверняка ничего не слышали.
– Вот что требуется нашей стране!
– объявил Клифф.
– Побольше пухленьких девушек и побольше ребят вроде меня, способных оценить их.
Я молчала, пока мы не вышли из музея. Мне требовалось переосмыслить все мои представления. Но что-то меня грызло, и я напомнила ему, как он обругал фигуру Клариссы, девушки такого же роста и таких же объемов, что и я.
– А, да!
– припомнил он, - Настоящая красавица, просто сногсшибательная...
– Погоди, Клифф, но ты же сказал... Он схватил меня за плечи.
– Ты меня за полного идиота принимаешь, дуреха? Так я бы и подал тебе повод взревновать!
– Но я никогда не ревную!
– Расскажите вы ей! Так где перекусим? "У Романова"? В "Бродяге"? Денег у меня полным-полно. Меня нежили теплые волны счастья.
– Клифф...
– Что, детка?
– Мне говорили про коктейль "Мечта идиота". В большой бокал кладут два банана; шесть сортов мороженого и...
– Ты отстала от века. Про "Эверест" слышала?
– О?
– На подносе строят пирамиду из двадцати одного сорта мороженого, скрепляя четырьмя бананами, жженым сахаром и орехами. Потом обливают шоколадным сиропом, утыкивают орехами под скалы, обсыпают ванильной пудрой, а вершину покрывают взбитыми сливками под снег. Ниже втыкают петрушку под деревья, а на верхнем склоне присобачивают маленького пластмассового лыжника. Его берешь на память о пережитом.
– О-о-о!
– вздохнула я.
– По одному на клиента. Но если ты съешь все, я не плачу.
Я расправила плечи.
– Вперед, на взятие "Эвереста"!
– Ставлю на тебя, Плюшка.
Клифф самый лучший из всех мужчин в мире.