Мессинг смотрел на него и молчал, и в глазах у него светилось искреннее сожаление.

Москва, 1953 год

5 марта 1953 года, скончался Иосиф Сталин... Гроб с телом Сталина выставлен в Колонном зале. Члены руководства партии и правительства стоят в почетном карауле... Хрущев... Булганин... Маленков... Ворошилов... Берия... Толпы людей собираются на улицах и площадях, слушают сообщение Левитана о смерти Сталина... Москва запруженалюдьми... Народ вышел на улицы Ленинграда... Минска и Киева... Ташкента и Алма-Аты... Еревана и Тбилиси... Баку и Кишинева... И везде траурные флаги и портреты вождя...

А вот это уже сообщение прессы – крупные заголовки газет: “Арест бывшего министра внутренних дел, члена Политбюро КПСС Берия Лаврентия Павловича. Сообщение ТАСС...”

А жизнь Вольфа Григорьевича и Аиды Михайловны шла привычной чередой... Концерты, представления.... и опять кочевая жизнь... и опять выступления в разных уголках необъятного Советского Союза...

Афиши на театральных тумбах, на щитах у входа в кассы театров неизменно гласили: “ВОЛЬФ МЕССИНГ. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ”. Его с триумфом встречали разные города: Ленинград, Свердловск, Минск, Киев, Одесса... Афиши самые разные – красочные, отпечатанные в типографиях и простые объявления... На многих афишах помещены фотографии Мессинга... во фраке и в разных костюмах... он улыбается... он задумался. На многих фотографиях Мессинг запечатлен вместе с Аидой Михайловной, его неизменной помощницей на всех представлениях. Вот они на сцене и смотрят в зрительный зал... И сами зрители – улыбающиеся и смеющиеся, аплодирующие, подносящие букеты цветов...

Мелькают годы и города: Новосибирск... Владивосток... Красноярск... Чита... Челябинск... Переполненные зрительные залы, афиши на тумбах, кочевая жизнь, состоящая из сплошных изнурительных гастролей и бесконечных переездов... И снова афиши... афиши... афиши... И зима сменяет осень, а зиму сменяет весна... и афиши с портретами Мессинга перелистываются, как календарные дни... как годы...

Москва, 1956 год

Никита Сергеевич Хрущев выступает на ХХсъезде КПСС... Хрущев на трибуне, он говорит о культе личности Сталина и о его страшных последствиях... Настороженные, встревоженные лица делегатов в зале... Делегаты перешептываются, что-то пишут в блокноты... И далее зал бешено аплодирует...

Крупные заголовки газет “Правда”, “Комсомолка”, “Фигаро”, “Либерасьон”, “Дейли миррор”, “Таймс”: “Хрущев с трибуны партийного съезда резко осудил культ личности Сталина и его многочисленные преступления...”, “В СССР наступает пора оттепели”...

...Выступление Хрущева слушают рабочие в заводских цехах... студенты МГУ... На заседании президиума Академии наук СССР обсуждают речь первого секретаря партии. В зале и на трибуне выдающиеся деятели науки... Выступление Хрущева обсуждают на пленуме Союза писателей СССР... Союза художников... Союза композиторов... Союза архитекторов... И вновь известные всей стране лица..

...Но на фасаде Мавзолея на Красной площади по-прежнему две крупные надписи: “ЛЕНИН” и “СТАЛИН”....

Мессинг пил чай на кухне своей небольшой двухкомнатной квартирки на Песчаной улице.

– Тебе глазунью или омлет делать? – спросила Аида Михайловна, стоя у питы.

– Омлет, если можно... – не отрывая глаз от газеты, ответил Мессинг. Он отложил газету, снял очки, потер уставшие глаза и сказал глухо: – И все же я не верю, что он был злодей сродни Гитлеру... не верю... Я всегда уважал этого человека...

– Не один ты! – весело отозвалась Аида Михайловна.

– И что теперь прикажешь мне делать? – зло посмотрел в спину жене Мессинг. – Присоединиться к хору хулителей? Превратиться в осла, который пинает мертвого льва?

Аида Михайловна разбила в кастрюльку три яйца, добавила молока и принялась взбалтывать омлет вилкой.

– Никто тебя не заставляет пинать мертвого льва...

– Думаю, попытаются заставить, – ответил Мессинг.

– Ты не веришь, что все, о чем говорил Хрущев, правда?

– Не верю. – Мессинг вновь устало потер пальцами глаза. – Интересно, где был товарищ Хрущев, когда все это творилось?

– Там же, где и остальные...

– Вот потому я и не верю, – упрямо возразил Мессинг. – Легко валить все на мертвого... Все кричат – это Гитлер! Исчадие ада! Негодяй! Человеконенавистник! Простите, господа, но вы сами выбрали этого Гитлера! На демократических выборах! Вы сами потом присягали на верность Гитлеру! Вся Германия единодушно! А теперь, выходит, он один во всем виноват? Он обманул нацию! Он повел ее не туда! Простите, господа, он повел ее туда, куда вы захотели пойти...

– Что ты хочешь всем этим сказать?

– Хочу сказать, что Гитлер был в каждом из них. Значит, и Сталин был в каждом из нас...

– Ты-то здесь при чем, Вольф! – Аида Михайловна с улыбкой обернулась. – Тебя здесь тогда и в помине не было.

– Был. Я пришел в Советский Союз перед войной, и я тоже в ответе за все, что тут делалось.

– Это уже чушь какая-то, Вольф. Даже слушать не хочу!

– А вот слушай! И нечего им всем теперь строить из себя невинную барышню, которую изнасиловали пьяные хулиганы... Ну что, готов омлет? Яесть хочу.