Внезапно маленький блэквим огня заметил торчащую из сугроба рыжую кудрявую макушку и, приблизившись к ней, принялся быстро копать снег. Его находкой оказалась сверстница: малышка в лёгком платье, она была без сознания. Агний попытался согреть её и привести в чувство, а когда маленькая незнакомка приоткрыла заплаканные очи, зелёные, как свежая трава в прекрасных садах его родного дворца, мальчик словно почувствовал тепло. Она настолько ослабла, что была не в силах связать и пары слов, а только вся съёжилась от холода.

– Всё будет хорошо! Взрослые нас скоро найдут. Мне вот совсем не страшно, – проговорил Агний, стерев горькие капли с порозовевших на морозе щёк. Он заставил себя улыбнуться и, скинув с плеч соболиную шубку, накинул на неё.

– Спасибо… – подала она приятный, но немного охрипший голосок, кутаясь в шубку. Агний ответил ей доброй полуулыбкой и создал вокруг девочки защитное поле из пламени, внутрь которого не могла проникнуть вьюга, а сам остался снаружи.

Девочка согрелась и заснула, а Агний, скрипя от холода зубами, весь в снегу, продолжал оберегать её. Шли долгие часы, мальчик почти выбился из сил, но упрямо вытягивал из себя последние остатки деммы ради маленькой незнакомки. Взрослые чудом успели их обнаружить, а если бы задержались ещё на пару минут, то спасти Агния уже бы не удалось. Колояра же больше никто не видел, но по столице прошёл слушок о том, что в рядах разбойников под предводительством клана Волков был замечен воин-копьеносец.

Девочка, которой Агний не дал погибнуть, оказалась наследной принцессой Морского Бриза. В благодарность Диана Алексеевна пообещала выдать наследницу замуж за Агния, когда та достигнет совершеннолетия. А пока принцесса часто гостила в соседнем царстве, постепенно став для маленького блэквима огня лучшим другом. Её поддержка придавала Агнию уверенности и побуждала мальчика к храбрым решениям. Он достиг третьего уровня контроля над деммой, доступного лишь избранным представителям их расы, и получил амулет, едва ему исполнилось шесть, а верную подругу прозвал Свеллом. Дети дали друг другу обещание всегда быть вместе. Однако козни недоброжелателей разлучили их… В день, когда принцесса должна была вернуться в Морской Бриз, на ее экипаж напали враги и сожгли его дотла. Среди пепла обнаружили семейный герб династии Акваайс, принадлежавший наследнице.

Известие о гибели подруги заставило Агния впасть в «бездушие» – состояние, когда блэквим становится максимально сильным, но навсегда теряет разум и все чувства, кроме гнева. Его глаза закатились, и в них отразился огонь. По воспалённым щекам потекли кровавые слёзы. Он издал страшный крик и схватился за голову, на которой от макушки до затылка проросли пять рогов: красные, словно кровь, они запылали диким пламенем. На спине цесаревича образовались заострённые крылья. А кожа Агния начала покрываться коркой, как от ожогов.

Затряслось, закипело и вырвалось – ярость Агния пробудила нечто, не поддающееся здравому смыслу. Леса, поля и рощи Пламени Справедливости охватили страшные пожары, а на села и города обрушился огненный град. Морской Бриз накрыла бешеной волной лава, стерев Великое королевство с лица Мира Блэквимов. Всё измерение погрузилось в хаос. Ратибор III не знал, как остановить сына, мощи которого уступала даже мощь Андронова меча, и защитить выживших. Тогда мать мальчика, царица Алеся Ивановна, отважилась на рискованный шаг: она призвала особое полотно, созданное Ковентиной I, желавшей сберечь дорогого блэквима от «бездушия». Алеся Ивановна не могла и близко сравниться по уровню с основательницей Морского Бриза – обряд отнял её жизнь и привязал душу к волшебной ткани. Отец Агния был подавлен гибелью супруги и чуть было сам не впал в «бездушие», но таинственное полотно вернуло ему самообладание. Царь сумел повязать особую косынку на шею сына. Пожары потухли, лава застыла, а огненные осадки прекратились, но измерению был нанесён небывалый ущерб. Чтобы приблизиться к сыну, Ратибор III позволил Андронову мечу поглотить остаток своей жизненной силы. Вместе с его последним вздохом погасло Великое пламя, и: в Мире Блэквимов настала кромешная тьма. Агний был спасён слишком большой ценой; он опустился на нулевой уровень и непроизвольно будто запечатал в себе все воспоминания о Свелле. В его сердце осталась пустота.

Из сторонников Ратибора III и жителей столицы Пламени Справедливости, не считая виновника происшествия, выжила только сестра главного советника покойного царя Жанна, которой недавно исполнилось девятнадцать лет. Раны девушки болели, её пугала непривычная темнота в глазах, но Жанна услышала чей-то плач и, позабыв о себе, устремилась на звук. Она чуть не сшибла ручной фонарь, в котором горел блеклый огонёк. Уже не думая о том, как тот здесь оказался, она взяла фонарь и смогла разглядеть впереди ребёнка: маленький блэквим огня давно вернулся к своему привычному облику, но на месте исчезнувших рогов остались рубцы, похожие на шрамы от ожогов.

– Агний, – негромко сказала Жанна и осторожно его обняла. – Нам нужно отсюда выбираться!

Понимая, что пребывание на родине для них больше невозможно, Жанна решила сбежать с сиротой на Землю. Примерно за час до той трагедии был создан Сапфир Мирона Тихого – волшебный замок, запечатавший портал в мир людей. Они узнали об этом уже у самой пещеры. Блэквимы, жаждущие мести, уже поджидали там беглецов из столицы, поэтому у них не оставалось другого выхода, как положиться на волю Сапфира Мирона Тихого. Особый замок позволил им пройти: перенеся Жанну с ребёнком на планету Земля, да ещё и в начало XXI века. Сапфир лишил её способности управлять воздухом и сократил срок жизни с пяти сотен лет до среднего человеческого, а у мальчика отнял все воспоминания.

Огонь и вода – яркий пример противоположностей. Огонь обращает воду в пар, она же способна погасить его пылающие языки. Сколько себя помню, я всегда испытывала особую симпатию к прозрачной жидкости, не имеющей ни вкуса, ни запаха, но однажды как будто заново посмотрела на огонь. Обжигающий разрушитель, заманивающий в коварные сети доверчивых мотыльков, показался мне символом чести. С тех пор и по сей день, когда окружающие уже обращаются ко мне по имени-отчеству, растя сына-подростка и дочь, стараясь достойно нести всё, что легло на мои плечи, я продолжаю хранить в памяти заветный свет того неистового пламени.