– Не все, но пытаюсь быть мудрым. Только дурак не признаёт себя дураком, потому что он ничего не знает. Умный, напротив, смотрит на мир более широко, понимая свою ничтожность.

– Френсис, вы такой удивительный человек! Вы, по-моему, очень одинокий…

– Почему, позвольте спросить?

– Такие глубокие личности, как вы, страдают этой проблемой: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Книга Екклезиаста, Ветхий завет.

– Вы такой интересный человек! Откуда в вас столько понимания людей? Я сразу заметил, как тонко вы чувствуете собеседника.

– Такая у меня работа. Опыт, не более. Кто-кто, а уникальный человек – это вы. Впервые вижу, как такой богатый и влиятельный человек ведет себя раскованно, непринужденно. От вас за мили чувствуется запах счастья, такое состояние души на сегодняшний день – чудо. Говорят, деньги не делают людей счастливыми. В вашем случае всё наоборот. Френсис, вам можно открыть курсы для самых богатых людей мира и преподавать им свои уроки счастья.

– Вы правы как никогда. Секрет прост: я разрешаю людям быть самими собой. И прошу от них того же в ответ. Жизнь – прекрасная штука, в ней столько поразительных людей, событий… Вот вы, например, сегодня повстречались на моём пути

и удивляете меня своим всесторонним знанием, с вами время летит незаметно.

– Вы меня захвалили. Как бы не зазнаться.

– Вам это не грозит. Вы прекрасно знаете свои сильные стороны.

– Расскажите о себе: в какой семье родились, как получилось, что вы стали вершителем судеб человеческих?

– По поводу вершителя вы перестарались. Я родился в хорошей семье: отец владел небольшой фабрикой по производству мебели, всю свою жизнь он посвятил близким. Любил меня и моего старшего брата. Всегда призывал нас хорошо учиться и видел в этом единственное, что должен делать любой человек в жизни. «Развитие – вот главная миссия человечества», – говорил мой отец. Я старался как мог. Нужно быть объективным – я не одарен таким множеством талантов, как вы и мой брат. Брату и учёба, и спорт давались легко. Мне же с большим трудом. Всё, чего я в жизни достиг, – это титанический труд маленького бесталанного мальчика, да ещё и с проблемой интимного характера. Одним словом, путь к счастью был долгим. Мне легче остальных радоваться жизни – моя душа знает, что такое, когда жизни нет.

– Да-а-а… Теперь мне понятно, почему вы такой чувствующий человек – через свою боль вы были обречены стать прекрасной личностью. Бывают и другие случаи: мальчики растут в плохих условиях и ненавидят впоследствии весь мир. В другом случае мальчику к ногам отправляют весь мир, но он тоже ненавидит всех, превращаясь в серийного маньяка. Можете ответить, почему так?

– Не могу сказать. Возможно, душа оказалась более стойкой. Во все времена было проще нести зло, но добро до сих пор существует.

– Какие у вас были взаимоотношения с родным братом?

– Я всегда очень его любил и восхищался им. Он мог сходу освоить любое дело. Для него не было преград. Мне доставляло удовольствие ходить и болеть за него, когда он играл за школьную команду по футболу. Я искренне гордился тем, что он мой брат. Не было зависти, соперничества, злости. Вся любовь была отдана ему. Но отец любил меня чуточку больше. Как-то брат заметил такое отношение отца и ушёл недовольный в свою комнату. Тогда мне стало не по себе, возникло желание отругать отца, потому что он должен любить брата больше меня и будет прав, я не достоин.

– Извините, что перебиваю. Выпьем?

– Почему нет…

– Официант! Френсис, вы что будете?

– Я буду джин.

– Я с вами.

– Выпьем за вас. За человека, который может дарить тепло.

– Давайте. Коль вы так решили. Итак, вы остановились на том, что вам было не по себе из-за брата.

– Да. Отец был проницательным человеком, он сразу зафиксировал для себя эту ситуацию. Когда брату было двадцать два года, он сильно обжёг себе лицо. Случилась страшная автокатастрофа, машина начала гореть, почти все погибли, лишь брат смог выбраться, но его лицо было обезображено, часть тела также покрылась ожогами. Я всеми силами пытался помочь ему, но он, закрывшись в комнате, заодно запер и свою душу. Наши взаимоотношения не наладились, мы стали чужими. С родителями он разговаривал редко, не работал, начал пить. Вскоре отец умер, оставив наследство мне, что меня на тот момент изрядно удивило, потому что я только заканчивал университет. В день оглашения завещания брат с открытой неприязнью прокричал мне: «Тебя всегда любили больше!» Какое-то время он предпринимал попытки отсудить себе часть наследства. В прошлом мне казалось, что отец поступил неправильно. Проработав на заводе пять лет, я принял решение продать бизнес отца. Приехал к брату и предложил ему деньги, тот отказался. С того дня мы не общаемся. Мать еще жива, я приезжаю к ней и вижу его, но мы не разговариваем. Своё состояние на начальном этапе я сколотил, торгуя на фондовом рынке, а впоследствии приобрел месторождения в Африке, которые с лихвой оправдали все мои мыслимые и немыслимые ожидания. Я известный, но одинокий человек. Ни друзей, ни семьи. Так вышло. Не могу объяснить, почему, так как не знаю.

Френсис заметно опечалился, погрузившись в прошлое, рассказывая свою историю жизни. Ничего не поделаешь, на Олимпе бывает одиноко – и не факт, что по вашей вине. Такая у меня работа. Продолжу жалеть миллиардера.

– Френсис, выпьем?

– Давайте, мой друг!

Пил он большими глотками, смакуя чистый джин, не морщась, сурово вкушая пары спиртного.

– Френсис, вы сказали, ваш отец говорил о развитии каждого человека. Он не указал путь?

– Нет!

– Ваше мнение спустя годы?

– Ответа нет. Того, что называется смыслом жизни, я не имею. Нет яркого чувства своего предназначения. А у вас?

– Простите, Френсис, мне требуется выйти. – Да, конечно.

– Добрый день, Грегори.

– Рад слышать, дружище. Что на этот раз?

– К моменту нашего прихода в клуб достань кокаин!

– Ты просишь у меня о том, чтобы я продал тебе наркоту?

– Да! Что тут необычного?

– Ты, надеюсь, понимаешь, что это незаконно?

– Я похож на идиота?

– Нет.