– Зря ты так, – снова покачала головой Покровская. – Куда ты?

– А пойдем посмотрим, что там? – Итальянка указала рукой на темный проход за резными тяжелыми дверями. – Написано «Блошиный рынок».

– Что ты там забыла?

– А тебе разве не интересно? – загадочно улыбнулась Мишель и прошмыгнула в темное отверстие.

Подруги, как обычно, последовали за своей бессменной предводительницей. Прошли по невысокому деревянному мостику, спустились вниз по ступеням и оказались в месте, которое моментально отбросило Покровскую в прошлое. Она будто увидела перед глазами молодых родителей, маленькую себя и огромный рынок, на который они возили ее, чтобы закупаться продуктами. В девяностых в таких местах иногда удавалось разжиться чем-нибудь дефицитным, привезенным из-за границы и вытащенным из-под полы очередным прощелыгой. В такие дни родители очень радовались, и день задавался. Но Саша все равно не любила эти шумные места, наполненные запахами рыбы, сырого мяса и обуви из кожзама. Она искренне радовалась, когда в Москве открылись первые торговые центры, и нужда мотаться по таким вот рынкам отпала. Сейчас же она снова оказалась здесь из-за Мишель и сморщилась, вспоминая былое. Подруги, наоборот, с огромным интересом оглядывались вокруг. Для них это было отголоском советской России, достопримечательностью, погружением в историю.

Джо то и дело останавливалась у торговых палаток, рассматривала сувениры, картины из цветных камушков и изделия из янтаря, но Мишель не давала задерживаться надолго и куда-то все тянула их, приговаривая:

– Пойдем, пойдем. Мы не сюда. Нам дальше.

– Что-то тут нечисто, – негромко озвучила свои мысли Саша. – Не удивлюсь, если выяснится, что она на самом деле здесь лишь потому, что договорилась о покупке супермодных туфель с неизвестным, но подающим надежды дизайнером.

Вышли к невзрачному с виду помещению. Здесь людей было больше: сновали зазывалы, пробегали торговцы и целыми семьями толпились приезжие из ближнего зарубежья.

– А ну колись, чего задумала, – сказала Джо, заметив, что Мишель торопится войти в здание.

Та даже не подумала ответить. Хитро улыбнулась и открыла дверь в павильон, жестом приглашая подруг.

Внутри оказалось просторно, чисто и светло. Повсюду стояли вешалки с верхней одеждой, пахло выделанной кожей и мехом.

– Вы что-то хотели? – услышали девушки и заметили, как из недр бутика выходит высокая смуглая женщина, облаченная в черный костюм. Темные волосы скручены в высокий пучок, одета дорого и со вкусом.

– Надеюсь примерить одну из ваших чудесных шубок, – обворожительно улыбнулась Мишель. – А может, и не одну.

Джо и Саша переглянулись, тяжело вздохнули и, не спрашивая, уселись в стульчики возле круглого стола. Уж кто-кто, а они поняли сразу – это надолго.

Продавец, по всей видимости, работала с покупателями не первый день и быстро сообразила, что перед ней перспективные клиенты. Она вызвала помощника и распорядилась, чтобы тот принес поднос с самоваром и тремя голубыми фарфоровыми чашечками, украшенными белым крупным горохом. Сразу за самоваром на столе перед Джо и Сашей появились маленькая пиала с медом и глубокая тарелка с баранками. Клиффорд, которая никогда до этого не пробовала подобную выпечку, схватила сразу две штуки и начала жевать. Не сказать, чтобы ей очень понравился вкус баранок, но она порадовалась, что можно вести себя как русские – прихлебывать чай из блюдечка и есть то, с чем местные знакомы с детства.

Мишель от чаепития отказалась и сразу попросила принести ей шубки. Начался, как охарактеризовала процесс Джо, самый настоящий показ мод. Итальянке приносили одну шубу за другой, и каждую она с удовольствием надевала, прихорашивалась у зеркала и расхаживала по помещению туда-сюда.

– Вам очень идет, – говорила хозяйка магазина, даже если одежда сидела не так и топорщилась.

Она вообще поначалу показалась Саше слегка отвлеченной и расстроенной. Но спустя какое-то время, когда стало понятно, что Мишель точно что-нибудь да купит, ее настроение исправилось. Она командовала помощниками, требуя принести все новые и новые модели. Джо и Саша откровенно скучали и не понимали, зачем Ринальди вообще притащила их сюда.

– У вас такой приятный магазин, – произнесла Миша, с восторгом разглядывая себя в зеркало. – Вы счастливица, владеть бизнесом и такими красивыми вещами… не понаслышке знаю, как это непросто. Ваш муж, наверное, очень гордится вами?

Женщина тут же помрачнела. На лице ее отразилась грусть, а из глаз потекли слезы. Не сдержавшись, она всхлипнула и уселась на стул напротив девушек. Достала из кармана платок и протерла аккуратно накрашенные глаза.

– Ох, простите… – Она шмыгнула носом. – Я просто…

– Я что-то не то сказала? – Ринальди подскочила и взволнованно склонилась над ней, чем вызвала огромное удивление подруг. Ожидать подобной заботливости от итальянки приходилось нечасто. Да чего там – никогда не приходилось.

– Нет-нет, что вы… – проговорила хозяйка магазина. – Просто мой муж на днях умер.

Во взглядах Покровской и Клиффорд появилось осознание: обе моментально поняли, кто эта женщина и зачем они на самом деле здесь.

– Алия, – одними губами проговорила Саша, глядя на Ринальди, а та кивнула.

– Сочувствую, – проговорила Покровская. – Сама прошла через подобное.

Алия с благодарностью взглянула на девушку.

– Это так странно. Казалось бы, еще только на той неделе он был со мной, а теперь все – больше я никогда его не увижу. – Она заплакала навзрыд.

– Вы молодец, что держитесь, – сказала Саша. – В том смысле, что работаете, а не сдаетесь.

– А что делать? – сквозь слезы усмехнулась Алия. – У меня осталось двое детей. Их надо на что-то кормить. – Она посмотрела на Мишель.