— Все верно, — кивнул Матренин, — Все исследователи, работающие по этой проблеме, сходятся в одном — существует один или несколько не учитываемых ею факторов, вносящих погрешность в расчеты. «Слепые Пятна». То, что «Машина» не видит и не может проанализировать. А, поскольку, судя по всему, данные для анализа «Машина» берет из Структуры, он для неё просто не существует и о его действиях она узнает постфактум. Вот почему китты заинтересованы в том, чтобы он не сидел в клетке, а бегал по миру — чем больше хаоса он создаст, тем больше у них будет окно возможностей, чтобы отменить очередное «негативное» предсказание.

— Кстати об этом, — задумчиво хмыкнул Харченко, — Раз уж мы с киттами теперь дружим, может запросить у них информацию? Я так понимаю, что, благодаря этому «элементу хаоса», прогнозы «Машины» не точные, но нам бы, хотя бы в общих чертах понять, что ждать?

— Тут есть такая тонкость — у них о «Машине» знает только узкий круг лиц. Это один из самых охраняемых секретов Территории Китов. Если они поймут, что мы в курсе, может выйти неудобно…

— Серьезно? Ай да мы… Я, что-то, даже, за делами, не вспомню, откуда информация пришла. Ваши? Наши?

— Мои… — скромно помахал Матренин, — Дело в том, что работа подобной машины вызывает заметные отклонения от нормального распределения вероятностей. Мы собрали статистику, построили математические модели, проанализировали данные…

— Научная работа, ясно… — вежливо прервал его Гущин.

— Да. Как она выглядит и на каких принципах работает уже не столь важно. Её назначение и возможности, в общем, нам ясны, а это главное.

— Понимаю. Вы, кстати, нам подобное построить сможете?

— Пока, увы, батенька, никак. Вычислительные мощности не позволяют.

— Тогда надо придумать, как киттам это аккуратно подать… Кстати — Петефельд в их поле зрения не попадал?

— Нет. Но судя по найденным в комплексе документам, Петерфельд сотрудничал с Миледи. Как минимум, касательно перестройки «Эвоката».

— Не только… — хмыкнул Пастухов, — Судовой врач Вареникова, Ганс Кригер, сообщил, что Петерфельд интересовался практиками горных ведьм, для чего занял у Миледи некую силу. Правда достоверность этого под вопросом, так как сообщившая эти сведения гражданка, мягко говоря, не от мира сего, но все таки.

— Ганс Кригер, если мне помнится, беглый ученый, который устроился к Вареникову судовым врачом? — уточнил Матренин.

— Все верно.

— И который сумел записать сигнатуры «Эвоката»?

— Он самый… Вы его знаете?

— Да. Он был фигурантом крупного скандала. Поставил опыт на своих коллегах. Не все это пережили.

— Мы в курсе. Вареников, по всей видимости, тоже.

— Хорошо. Просто счел нужным проинформировать. Кстати, об опытах… Валерий Радиславович, если вам не сложно, выделите мне несколько групп. Та необычная «И-форма», которую Земцов обозначил в докладе как «Альфа»…

— Хотите, чтобы мы попробовали взять её живьем и потыкать в неё приборами? Это будет сложно…

— Надо попробовать. Наблюдатель утверждает, они более информированы чем рядовые особи.

— Хорошо. Но, в таком случае, и от вас нужна ответная любезность.

— Я весь в внимании?

— Скажем так… — Бесфамильный поиграл пальцами подбирая слова, — Вы сможете покрыть спецслоем танк?

— Танк?

— Да. Башня, гусеницы, броня… Танк. А то драться при помощи легкого вооружения с двадцатиметровой дурой удовольствие, я вам доложу, такое себе… Ладов в красках описывал. А вот с танком — другое дело.

— У вас есть танк? И как вы, простите, собираетесь спускать его в шахту? Как достанете из карантинной камеры?

— Это уже мои проблемы. Так сможете, или нет?

— Сможем, но какой смысл?

— Я же уже упоминал — «Бета-форма» с металлом работала без ограничений. С кораблем Вареникова ситуация, опять таки. Если какая-то тварь его захватит — мало не покажется. Лучше перестраховаться.

— Там же все равно куча движущихся частей, гусеницы трутся о грунт… — Матренин снова начал полировать пенсне, — Нет! Тут нужен кардинально иной подход! Нужны исследования, эксперименты!

— Так поэтому к вам и обращаюсь.

— Хорошо — давайте поработаем с этим…

— Вот и ладушки… Павел Павлович — у вас есть какие-то мысли?

— Есть одна… — задумчиво постучал карандашом Гущин — Мы тут подбивали даты — Петерфельдом старпом Вареникова быть не может. Хотя версия была интересная. Но у меня есть ощущение, что он его знал.

— Почему вы так решили?

— Смотрите… — пододвинув к себе листок бумаги, Гущин начал чертить схему, — Старпом Вареникова. Потенциально, как я понял, бессмертен, знаком с гражданкой Миледи, очень сильно не дружит с Церковью и разбирается в артефактных технологиях. И есть гражданин Петерфельд, который одержим идеей бессмертия, знаком с гражданкой Миледи, тоже, насколько мне известно, не в ладах с Церковью и разбирается в артефактных технологиях. Внимание — вопрос? Какова вероятность того, что эти два гражданина ничего друг о друге не знали?