По пути домой он совсем уже было собрался рассказать о случившемся Хэйзел, однако не смог подобрать слов. В самом деле, о чем было рассказывать? Ну, встретил привлекательную девушку и по обычной своей неуклюжести умудрился подставить ей подножку. Что с того? Он даже не узнал, как ее зовут. Да и вообще, ему не казалось, что сейчас самое подходящее время говорить с Хэйзел о других женщинах. Добрая, славная Хэйзел… Она обратила внимание на задумчивость Монро-Альфы, явно не похожую на обычную мрачность.

– Доволен, Клиффорд?

– Кажется, да. Точно – да.

– Встретил интересных девушек?

– Что? А, да. Нескольких.

– Вот и хорошо.

– Послушай, Хэйзел, ты ведь не собираешься всерьез заниматься всей этой дуростью с разводом?

– Собираюсь.

Естественно было бы предположить, что этой ночью Монро-Альфа лежал без сна, предаваясь романтическим мечтаниям о прекрасной незнакомке. Ничуть не бывало! Он и впрямь подумал о ней – но лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы вернуть себе душевное равновесие. Для этого он мысленно сотворил ситуацию, в которой отпускал по поводу собственной неуклюжести убийственно-остроумные реплики, а девушка их с готовностью воспринимала. И даже окружавшим ее поклонникам не было нужды угрожать – они сами аплодировали его остроумию.

Не слишком занимала мысли Монро-Альфы и Хэйзел. Если она считала нужным разорвать брачный контракт – ее дело. К тому же этот шаг вряд ли мог иметь серьезные последствия – Клиффорду и в голову не приходило, что их отношения могут почему-либо серьезно измениться. Однако он на время откажется от обязательных – дважды в неделю – визитов и совместных обедов. И, надо полагать, женщина оценит несколько сюрпризов…

Впрочем, все эти размышления лишь освобождали пространство для тех серьезных мыслей, после которых человек может спокойно заснуть. Предложение Торгсена: это действительно интересная проблема. Очень изящная…

Ночь Гамильтона Феликса была куда насыщеннее событиями. Настолько насыщенной, что на следующее утро, за завтраком, ему было над чем призадуматься. Надо было осмыслить ситуацию и принять решение. Он даже не смотрел новости, и, когда аннунциатор известил, что за дверью ожидает посетитель, Гамильтон рассеянно ткнул клавишу «Входите, пожалуйста», даже не подумав, хочет ли кого-нибудь видеть. Какая-то женщина – заметил он на экране, однако дальше его мысли не пошли.

Она вошла и уселась на ручку кресла, болтая одной ногой.

– Ну, – заявила она, – с добрым утром, Гамильтон Феликс!

Он озадаченно взглянул на посетительницу.

– Разве мы знакомы?

– Нет, – спокойно отозвалась она, – но будем. Полагаю, мне пришла пора посмотреть на вас.

– Понял! – Он пронзил воздух указательным пальцем. – Вы та самая женщина, которую подобрал для меня Мордан!

– Совершенно верно.

– Будь проклята ваша наглость! Какого черта вам нужно? И как вы смеете врываться в мой дом?

– Ну-ну-ну! А то мамочка отшлепает! На что это похоже – разговаривать так с матерью ваших будущих детей?

– Матерью… Что за вздор! Если мне чего-то и не хватало, чтобы окончательно понять, до какой степени я не хочу иметь ничего общего со всеми этими дурацкими планами – так это знакомства с вами. И если у меня и появятся когда-нибудь дети, то уж точно не от вас.

При этих его словах женщина встала, положив руки на бедра. На ней были шорты и мальчишеская куртка, а на боку, с полным пренебрежением к традициям своего пола, она носила на ремне небольшой, но достаточно смертоносный излучатель.

– Что же у меня не в порядке? – медленно цедя слова, поинтересовалась она.

– Ха! Что не в порядке? Да что у вас в порядке? Я прекрасно знаю ваш тип. Вы одна из этих «независимых» женщин, которые претендуют на все мужские привилегии, отказываясь в то же время от какой бы то ни было ответственности. Я так и вижу, как вы с важным видом разгуливаете по городу с этой проклятой трещоткой на боку, требуя всех прав вооруженного гражданина. Вы вызываете на дуэли в спокойной уверенности, что ни один мужчина вызова не примет. Бр-р-р! Меня тошнит от вас!

Женщина не шелохнулась, только лицо ее закаменело.

– Вы проницательный, знаток человеческой натуры, да? Теперь послушайте меня. Я годами не притрагивалась к оружию, кроме как на тренировке. Я не расхаживаю по городу с требованием привилегий и столь же щепетильно вежлива, как любой мужчина.

– Тогда зачем же вы носите оружие?

– А что плохого, если женщина претендует на достоинство вооруженного гражданина? Я не хочу, чтобы меня баловали и опекали, как ребенка. Я отказываюсь от неприкосновенности и пользуюсь своим правом носить оружие. Что, повторяю, в том плохого?