– Саяна, пришел Глеб. – Сообщил Ковач.

– Не открывайте ворота! – выдохнула я, внезапно осознав, что происходит. Но было уже поздно.

– Его пропустили… – растерянно выдохнул Нико.

Потом были взрывы, стрельба и снова взрывы.

– К вертолетной площадке, живо! – скомандовал Нико.

– Поздно. – Прошептала мисс Хайд. – Они уже здесь. – Перестав ощущать свое тело, я увидела сад в черно-белых тонах, даже не удивляясь, что смотрю на него через одного из наших псов. Как их много, этих нападающих!

– Отступаем в бункер! – Ковач подтолкнул меня к лестнице, набрал на панели код, бетонная панель начала уезжать в сторону. И в этот момент в гостиную ворвался Глеб.

Я утонула в его глазах, пытаясь найти хотя бы тень той любви, что когда-то была между нами. Мой мушкетер, защитник, друг, мудрый старший брат. Никого из них не осталось. Этот собранный мужчина в черном, со сжатыми зубами не имел с ними ничего общего. Он пришел убивать.

Звонок сотового заставил меня вздрогнуть.

– Ответьте, госпожа Драган. – Холодно усмехнувшись, бросил Глеб.

– Да, родной. – Тихо выдохнула я в трубку.

– Это ловушка, Саяна! – донесся до меня любимый голос. – Идите в бункер!

– Хорошо, Горан. – Дрожащая рука отключила сотовый.

– Пришло время платить. – Спокойно произнес мужчина с внешностью моего брата.

– За что? – я усмехнулась.

– За тот выбор, что ты сделала.

– Кто дал тебе право судить?

– Ты была моей сестрой, а он влил в тебя свой яд, отнял у меня, убил!

– Я простила его, Глеб!

– А я – нет!

– Я живу в его глазах, а он – в моих!

– Это ненадолго. Твой упырь тоже заплатит за все – жизнью. Но сейчас есть дела поважнее. – Его неприязненный взгляд лег на мой живот. – Эта мерзость не должна увидеть божьего света!

– Мои дети?! – руки извечным женским защитным жестом легли на живот.

– Эти выродки – не дети, госпожа Драган! – рявкнул Глеб. – Они – немыслимые полукровки!

– Я – Ангел Жизни, их отец – санклит! Вот и вся нехитрая родословная! Ничего мерзкого и немыслимого!

– Человек-ангел – это святотатство! А уж женщина – тем более!

– Не тебе решать! – процедила мисс Хайд.

– Но исправлять – мне! – мужчина сделал шаг.

Мои демоны, зашипев, пошли на него.

– Всем стоять! Не подходи, Глеб! Уходи, умоляю!

– Я пришел, чтобы убить их. – Он кивнул на мой живот. – Ты ведь знаешь, что пока эти отродья в тебе, они смертны?

– Тогда ты убьешь и меня тоже. – Тихо сорвалось с моих губ.

– Что ж, приятный бонус! – он жестоко улыбнулся, наслаждаясь моим страданием, и метнулся ко мне.

Первым удар на себя принял Ковач, но простреленная грудь замедлила моего быстрого, как молния, сенсэя, и в его сердце вошел кинжал. Спиро бросился на стрелявших. Взятая в кольцо моими девчонками, я влила в рану на груди бездыханного Нико свою кровь.

Шипя, Гайя с Аспидом бросились на Глеба. С парнем брат, пусть и не сразу, все же справился. Но с его сестрой, воплощением ярости, играючи уходящей даже от пуль, ему было не сладить. Всего несколько секунд, и девочка скосила его подножкой, поставив на колени.

– Гайя, нет! – в последний момент помешав ей свернуть ему шею, крикнула я. – Он мой брат!

Она оглянулась на меня, и Глебу хватило этой секунды, чтобы вырвать закрепленный на лодыжке нож и пырнуть демоницу в живот. Он прокрутил лезвие несколько раз, с садистским удовольствием глядя в ее глаза, и, перешагнув через нее, как через кучу ненужного тряпья, двинулся к центру гостиной.

Я дала демонице кровь и всмотрелась в лицо мужчины рядом со Спиридоном. Его отец. Тот самый, что ворвался на нашу тренировку в Петербурге, изрыгая нецензурную брань, желая вернуть сына.

– Саяна, я не знал, клянусь! – крикнул Спиро.

– Бера. – Глеб коротко кивнул высокому блондину. Тот вытащил кинжал и двинулся на санклита.

– Я всего лишь забираю свое! – побелев, выкрикнул отец Спиридона. – Мы договаривались!

– Я с тобой ни о чем не договаривался. – Брат равнодушно пожал плечами.

– Гюле обещала…

– Ее здесь нет.

Спиро принял бой, но пока он раскидывал в стороны хорошо обученных бойцов, его отец получил кинжал в сердце. Сам парень стал следующим. Я едва успела влить кровь в его рану на груди, когда Глеб, раскидав моих охранниц, схватил меня за локоть. На его запястье было новое тату – рука с ритуальным еврейским подсвечником, менорой, в центре.