«Да, я бы убил, но нашел бы, кто это. А потом убил», – вдруг подумал он. И тут Макс невольно вспомнил Кесси, и ее лицо, ту любовь, которой оно светилось при взгляде на дочь. – «А она точно пойдет на все ради безопасности Ланы», – осознал он, размышляя и вспоминая то, как она самозабвенно девушка пыталась его когда– то вылечить, все больше соглашался с амбалом. – «Тем более, у нее теперь есть, кого защищать. Лану».

Максу было так странно говорить это имя и осознавать, что так зовут его собственную дочь. Он понимал, что сам бы назвал ее по– другому, в честь матери, но и это имя ему очень понравилось. Оно лилось для него как музыка.

Мужчина задумчиво выдохнул. Он имел возможность увидеть, как Кесси общается с Ланой, и был уверен на все сто, что она отдаст все, чтобы защитить дочь. Как, впрочем, и он сам был готов ради них.

– Хорошо, черт с тобой, – все равно показано недовольным тоном произнес он. – Роз не надо, но счета все равно заблокируй.

Хэнк обреченно вздохнул и разочарованно покачал головой.

– Ладно, сделаю. Так и быть. Но постарайся все– таки быть с ней хоть немного другим, раз уж ты представился этим, как там твое новое имя. Кристофером.

Макс закрыл глаза. Он еще раз сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Он все еще ощущал, что встреча с Кесси всколыхнула в нем слишком много различных и противоречивых чувств с самой глубины его темной души. Он с трудом понимал сейчас, как смог удержаться и не схватить, не прижать к себе со всей силой, на которую был способен, когда все его существо так скучало по ней.

Но в то же время он увидел, что и Кесси сама сильно изменилась. И ему неожиданно стало очень интересно узнать эти перемены. В первый раз ему хотелось столь сильно не только обладать ее телом, но и узнать ее чувства. Хотя, он не мог не признаться себе, что это все далось бы ему намного легче уже после того, как он бы взял ее тело, любил бы ее. Хотя Макс плохо представлял, как это – любить. Для него это всегда было только обладание. В голове только и стучало требование демона обладать ею полностью и без остатка. Но он не мог себе этого позволить и, к счастью, за этот год научился договариваться с этим своим демоном. С трудом, но научился. Теперь они жили в некоем подобии «симибоза», а тот лишь иногда показывал характер с прежним упорством, давая тем самым Максу хоть какую– то передышку.

Но сейчас мысли мужчин были только о Кесси, он почти был готов бежать за ней, чтобы удержать, но это бы только испугало ее. И тогда он понял, что ему срочно надо отвлечься.

– Хэнк, нам нужно разобраться с делами, – другим тоном произнес Макс, вставая и кладя деньги за ланч. Амбал в ответ лишь кивнул, довольный, что друг с трудом, но согласился с ним, и почти гордый, что не дал тому все разрушить в самом начале. Хэнку очень нравилась Кесси, и он был убежден, что без нее Макс бы никогда не встал. А еще он отлично помнил, как увидел видеозапись камер наблюдения нападения в ресторане уже почти одиннадцать лет назад, и как она закрыла собой Макса. За это он был ей предан почти как самому Максу. Хотя основным словом здесь было «почти». Он вспомнил, как даже попытался избавить Макса от наваждения по имени Кесси, не сказав тому, что та тогда выжила. За что Макс, когда узнал правду, поколотил его так, что он сутки валялся влежку.

«Он реально на ней помешан», – подумал он в тот момент и стал внимательнее наблюдать за всем, что делал Макс в отношении Кесси. А потом уже понял, какого рода одержимость владеет другом. Только вот сказать не решился, понимая, что Макс его и слушать не будет.

«Хоть сейчас понял», – радовался Хэнк, очень надеясь, что тот, наконец, образумится. Он желал другу только счастья, хотя вид и пути к нему у них могли отличаться. Но желал искренне и преданно. И ради этого Хэнк был готов на все. Но он уже давно понял, что для этого Максу нужна только Кесси. И смирился. И амбал очень надеялся, что они будут вместе. Для этого он даже был готов терпеть и без этого ворчливый характер друга, даже его ругательства и смурные мины. И еще был готов спорить с Максом, как только что до хрипа.

Уже выходя из ресторана, Хэнк ухмыльнулся своим мыслям и последовал за другом.

Весь вечер этого же дня Макс делал вид, что ничего такого не произошло, и он не видел Кесси или даже и не вспоминает о ней, но на самом деле просто пытался понять, как ему действовать дальше.

В ресторане она держалась более холодно, чем он привык. Во время их неожиданной и короткой встречи мужчина успел понять, что она словно отгородилась стеной от окружающего мира. Причем такой, что он почувствовал это со всей очевидностью. Такого не было прежде. Если раньше он ощущал от нее гамму различных чувств: это был и ненависть, а ночами страсть, потом, когда она лечила его, сочувствие, то сейчас она была холодной, как айсберг.

«Но с другой стороны, я для нее совершенно чужой человек», – думал он, понимая, что начинает сходить с ума от того, что он знает ее, знает какая она, знает даже как блестят ее глаза в страсти и ненависти, а она думает, что только что познакомилась с ним. С другой стороны Макс не сожалел о том, что сейчас все должно быть по– другому. Мужчина уже даже за этот краткий миг почувствовал разницу в ее отношении к нему, и это воодушевляло его. Пусть она была холодна, но той прежней ненависти не было в ее взгляде. Глаза Кесси в этот раз светились вежливым вниманием, пусть немного острожным, и даже в какой– то момент заинтересованностью, но никак не враждебностью. Это придавало ему сил и уверенности в правильности своих действий. Сил оставаться Кристофером.

В тот же вечер Хэнк доложил ему, что заблокировал ее счета. На следующей же день Макс сделал все, чтобы клерк Кесси, некий Мартин Стюарт, совершенно определенно узнал об этом и позвонил ей. Но она так и не перезвонила ему. Ни как наследнику, ни как Кристоферу. Ровно как и говорил Хэнк.

Макс сначала был уверен, что вот– вот раздастся ее звонок, поэтому просто ждал. На второй день он стал злиться, причем ближе к вечеру настолько, что подчиненные боялись к нему подойти. Демон шипел внутри от бессилия. И только Хэнк решился зайти в кабинет, слегка ухмыляясь. Он решил смолчать, хотя его так и подмывало сказать, что он сразу именно это и говорил. Но он, хорошо зная друга, понимал, что в таком состоянии точно огребет от Макса по полной программе. Они никогда не церемонились друг с другом, но и делились всем, насколько каждый позволял себе быть откровенным. Это был очень важной частью их дружбы, зародившейся после стольких пройденный вместе испытаний.