– Тогда скажи, Фэтс, чего же ты уехал с Венеры?

Конски величественно посмотрел на нас.

– Осмотрим подвижной щит, джентльмены, - предложил он. Мы побродили вокруг еще какое-то время, и я уже собирался возвращаться назад. Смотреть особенно не на что, да и чем больше я присматривался к этому месту, тем меньше оно мне нравилось. Но в то время, когда Конски открывал дверь щита, ведущую наружу, что-то произошло.

Я очутился на полу на четвереньках, а вокруг наступила кромешная тьма. Наверное я закричал... не знаю. В ушах стоял звон. Я попытался встать, но остался на месте. Вокруг была такая темнота, какой я еще никогда не видел, абсолютная чернота. Я подумал, что ослеп.

Луч фонарика прорезал тьму, вырвал меня из нее и двинулся дальше.

– Что это было?
– крикнул я.
– Что случилось? Сотрясение?

– Не вопи, - небрежно ответил мне Конски.
– Это было не сотрясение, а какой-то взрыв. Мистер Ноулс, надеюсь, у вас все в порядке?

– Думаю, что да, - он жадно ловил ртом воздух.
– Что случилось?

– Не знаю. Давайте осмотримся немного.
– Конски поднялся, насвистывая, стал водить лучом фонарика по стенам тоннеля. Его фонарик работал от динамо-машины, поэтому все время мигал.

– Повреждений как будто нет, но слышу... о, боже!
– его фонарик осветил участок подвижности стыка возле двери.

Свободно парящие шарики начали собираться к этому месту. Их было там уже три, и к ним плавно подплывали другие. Мы видели, как один из них лопнул, и превратился в липкую массу. Подкатился другой, немного полетал вокруг, а затем тоже лопнул. На этот раз дыре понадобилось больше времени, чтобы впитать в себя и поглотить клейкое вещество.

Конски передал мне фонарь.

– Ну-ка поработай, детка.

Резким движением он вытащил правую руку из костюма и приложил ее к дыре, возле которой в этот момент лопался третий шарик.

– Ну как, Фэтс?
– спросил Ноулс.

– Трудно сказать. Дыра вроде бы с мой большой палец. Тянет чертовски.

– Откуда она взялась?

– Посвети мне. Возможно, какой-то удар снаружи.

– Утечка сдерживается?

– Думаю, что да. Пойдите посмотрите на приборы. Джек, дайте ему фонарь.

Ноулс стремительно побежал к воздушному шлюзу.

Давление постоянное.

– А сколько мы потеряли?

– Фунт или два, не больше. Какое давление было раньше?

– Нормальное, как на Земле.

– Тогда мы потеряли фунт и четыре десятых.

– Не страшно. Идите дальше, мистер Ноулс. Сразу же за шлюзом следующей секции лежат инструменты. Принесите мне заплату номер три, можно и большую.

– Сейчас.

Мы услышали, как открылась и хлопнула, закрывшись дверь. Мы остались в полной темноте. Должно быть, я издал какой-то звук, потому что Конски велел мне взять себя в руки...

Но вот мы услышали стук открывающейся двери и, наконец-то, снова увидели долгожданный свет.

– Принесли?
– спросил Конски.

– Нет, Фэтс, нет, - голос Ноулса дрожал.
– В той стороне нет воздуха. Следующая дверь не открывается.

– Может, заело?

– Нет, я смотрел на манометр. В следующей секции давление отсутствует, - Конски присвистнул.
– Похоже, что нам придется ждать, пока за нами придут. В таком случае посветите на меня, мистер Ноулс. Джек, помогите мне снять костюм.

– Что ты надумал делать?

– Если нет заплаты, чтобы заделать дыру, я сам должен ее изготовить, мистер Ноулс. Единственная вещь под рукой костюм.

Я стал ему помогать, но у нас выходило довольно неуклюже, так как ему все время приходилось прикрывать дыру рукой.

– Можно закрыть дыру моей рубашкой, - предложил Ноулс.

– Скорее можно воду вилкой зачерпнуть. Нет, это должен быть только костюм - ничто иное давление не выдержит.

Когда он частично высвободился из костюма, я увидел участок его голой спины. Он убрал руку и быстро накинул костюм на дыру. Сам же уселся на него сверху.

– Ну, - сказал он довольно, - вот мы и заткнули. Теперь... Теперь остается только ждать.

Я хотел спросить его, почему нельзя просто сесть в костюме на дыру, не снимая его, а потом понял - чтобы увеличить поверхность, плотно прилегающую к замазке, оставленной лопнувшим шариком.

– Покажи мне свою руку, - потребовал Ноулс.

– Ничего страшного.

Но Ноулс все же осмотрел ее. А когда взглянул я, мне стало плохо. На его руке была кровоточащая рана, похожая на выжженное клеймо. Ноулс сделал повязку из своего платка, а моим прибинтовал ее к ране.