Через неделю были готовы четыре песни и мы приступили к репетициям. Оказалось, что у Льва ужасная память, несмотря на то, что он уже много лет выступает. Учить что-то новое для него просто кошмар кошмарный. Он все время путал и забывал слова, что приводило в бешенство всех. Но голос был красивый и уж очень подходил для роли человека театра.

Такая любовь жадна и коварна,

Волнуется кровь, а плоть и подавно.

И хоть затягивает в сети все сильней и туже,

Скажи ей нет и только нет.

Боже мой, сколько вариантов этого припева я услышала! Миллион! На миллион первый раз я сказала, что песни мы запишем, а Лев их будет исполнять под фонограмму, чтобы не опозориться. Так и сделала. Попросила своего друга Гарри, записать минусовки и полную версию песен в его студии. Получилось великолепно. Гора с плеч упала.

Но навалилась новая гора. Нет, не гора, а скала. Я получила злое письмо от Федора Матвеева.

«Здравствуй, Элина! Не думал я, что так все получится. Выходит, ты захватила все вакантные места в театре. Застолбила, так сказать. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Как тебе не стыдно…»

И все в таком роде. Глаза наполнились слезами, губы и руки задрожали, сердце упало ниже плинтуса, жить сразу расхотелось. Я уже переживала подобные эпизоды в своей жизни, работая на телевидении в России, но никак не ожидала получить по шапке в Австралии, причем, за благие намерения. Собрав волю в кулак, я написала ответ.

«Федор, я Вас очень уважаю и не могу понять, за что Вы так меня оскорбляете. Я не подсиживала Вас. Вы сами решили уйти из театра. Вы поддержали мою инициативу сохранить и продолжить театральное дело, благословив меня в долгое счастливое плаванье на собрании. Не понимаю, что произошло сейчас. Вам не нравятся мои песни? Или тот факт, что я их написала? Вы играете в этом спектакле, несмотря на то, что решили уйти. Я открыта любым предложениям. Почему Вы молчите на репетициях? Помните, ведь я подходила к Вам на первом спектакле со своими идеями, от которых Вы отмахивались? Я этого делать не стану. Предлагайте. Я готова развиваться сама и развивать наше общее дело. Но зачем писать обидные письма? Вы что, завидуете мне? Не понимаю, почему.»

Я была жутко расстроена, долго плакала, даже пожаловалась Инне и Глебу. Вечером неожиданно раздался звонок. Я подняла трубку и к своему немалому удивлению услышала голос Федора Матвеева:

– Да,гш7 завидую. Завидую твоей молодости, напористости, упертости, таланту и здоровью. У тебя все впереди. Прости, это во мне болезнь говорит.

Конечно, я простила, потому что терпеть не могу ругаться и выяснять отношения. Мы не только помирились, у нас установилилсь какие-то особенные доверительные отношения, которые продолжались до самой смерти Федора.

Денно и нощно я сидела за компьютером, создавая вебсайт, рекламу, рассылая приглашения на спектакль всем зрителям из нашей базы данных, уговаривая бизнесы стать нашими спонсорами, растрачивая свои накопления и кредитные карты на костюмы, аренду театрального помещения и покупку материалов для декораций. Мои усилия не пропали даром.

«Забыть Герострата» прошел на «ура» при полных залах. Двенадцать аншлагов, люди спрашивали лишний билетик и сидели на приставных стульях. Я блистала в небольшой, но колоритной роли Клементины, жены Тиссаферна, повелителя Эфеса, и любовницы Герострата. Кстати, мы поделили эту роль с Инной и играли через день. Декорации создал мой дорогой муж Глеб. Он не только построил тюрьму и замок на сцене, украсил все факелами, но и оформил все ступеньки зала театра «Фиговое дерево» в стиле улиц древнего Эфеса. Это произвело фурор среди зрителей, поэтому некоторые приходили смотреть спектакль дважды.

Слава о театре разнеслась по всему Сиднею, люди, побывавшие на спектакле, рекомендовали нас своим друзьям, родным и знакомым. Мы взлетели на пик популярности и пребывали в радостной эйфории.

Я и Инна решили, что надо отметить это событие праздничным вечером в ресторане. Выбрали русский ресторан «Ямщик» и погуляли на славу всем коллективом. Это стало нашей традицией.

Что касается денег, то, как и договаривались, Инна получила двадцать пять процентов, как и я. Остальное выплатили в качестве гонорара актерам. Суммы были не очень большие, но это был наш первый опыт, поэтому мы не сильно расстроились.

После шести или семи месяцев напряженных репетиций и спектаклей, пришла дикая усталость. Я объявила всеобщий отпуск и решила отдохнуть сама.

– Глебушка, куда бы нам с тобой поехать? Так устала, аж спать негде. – пристала я к своему любимому мужу.

– Не знаю. Может в деревню к друзьям махнем? Они уже давно приглашают. – предложил он. – Можно на пару дней.

Конечно, не такого отдыха я ожидала, но на безрыбье и рак рыба, как говорится, поэтому я согласилась.

Есть такое время в Австралии, когда в океане купаться уже холодно, а на лыжах кататься еще жарко. Вроде не май, но маемся, и еще июнь только начался, но уже пробивается зимняя погодка с ветрами и дождями. Называем мы это время маюнь и стараемся провести его повеселее. Кстати, даже дней рождения нет ни у кого в это время, приходится придумывать званые обеды.

Сегодня суббота и я сижу в обществе приятных людей разного возраста и профессий. В загородном домике моих друзей очень уютно и приветливо. Во дворе пасутся лошади и, как ненормальные орут павлины. На дворе уже почти зима. Маюнь вступил в свои права и нахально поливает нас дождями. Холод в деревне собачий, поэтому даже лошади одеты в попоны с капюшонами. На павлинов данная привилегия не распространяется почему-то, наверное, чтобы громче орали от холода и распугивали попугаев, которые тоже орут как оглашенные и жрут все, что видят.