Сойка озадаченно похлопала глазками и светло рассмеялась.

Дома первым делом наткнулся на деда Лёшу и бабу Зину — они сидели на кухне и немножко пили вино, в рамках поддержки пожилого брака, надо полагать — а потом был пойман мамой, втянут в комнату и подвергнут допросу — с девочкой в кино ходил же, а про такое мамам всегда жуть как интересно!

— Лучше бы с молодым женихом гуляла, пока меня нет, — укоризненно вздохнул я, закончив рассказ.

Прежде, чем мама успела ответить, раздался звонок в дверь.

— Ты замечал, что к нам приходят гораздо чаще, чем к соседям? — с улыбкой спросила мама, и мы пошли открывать.

— Все смешалось в доме Облонских! — ответил я цитатой, даже не представляя, насколько окажусь прав.

На пороге стояла растрепанная худая женщина с заплаканными, лихорадочно поблескивающими глазами. Одета в аккуратно подобранный лук «схватила, что под руку подвернулось». Извини, не прокатит — сам в «бича» переодевался, опытный.

— Пошла отсюда! — скривившись от отвращения, выплюнула мама и попыталась захлопнуть дверь.

Гостья подставила каблучок. Я ее впервые вижу, но догадаться не трудно — та самая капитанская жена, благополучно угробившая мужу и себе всю дальнейшую жизнь.

— Что ж ты творишь, сука?! — прошипела «капитанша». — Куда я с уволенным мужем и тремя детьми пойду?!

— Ах ты тварь! — обомлела от такого захода родительница. — Ты моего ребенка в спецшколу запихать собиралась, а я о твоих беспокоиться должна?! — по мере несколько преувеличенного ответа ее голос стремительно набирал громкость и чувство собственной правоты.

А разве не так? Мы-то причем? Я за «эффект бабочки» голову посыпать пеплом не намерен!

— Перед сынком Андропова ножки раздвинула, людей не видишь?! — заорала гостья в ответ, хватаясь за дверь и пытаясь ее открыть.

Будучи хорошим сыном, я тоже схватился и стал помогать маме.

— Молчать! — раздался командный рык деда Лёши — он у нас старшим лейтенантом демобилизовался, навыки имеет!

Сработало — багровая от возмущения мама сделала глубокий вдох, а «капитанша» от неожиданности отпустила дверь, и она захлопнулась — я едва успел убрать пальцы. Защелкнув замок, мама схватилась за рот и побежала в туалет. Ну вот, перенервничала!

Приоткрыв дверь, прошипел набирающей в грудь воздух для нового этапа гостье:

— Если у нее выкидыш из-за тебя случится, я одного из твоих украду и волкам скормлю, и х*й ты со своим муженьком докажешь! Пошла отсюда!

И закрыл за собой дверь. Наврал, конечно, но критерии «жести» в эти времена такие, что женщину такой посыл обязательно проймет.

— Ни дня спокойно не живут! — с укоризненным вздохом вышла в коридор привычно-сонная тетя Надя.

— «Скорую»! — раздался из туалета жалобный мамин голос.

— Звони! — рявкнула мне соседка и забежала к родительнице.

Она — медик, так что от меня там толку не будет.

— Дай-ка я лучше! — мягко улыбнулась мне баба Зина. — Ребенку могут не сразу поверить! — пояснила, отобрав трубку.

— Спасибо! — поблагодарил я.

— Железный ты, Сережка! — не то похвалила, не то укорила она и проговорила в трубку адрес и причину.

Тетя Надя вывела бледную, грустную маму из туалета, усадила на стул на кухне.

— Ты на нее не злись, — попросил родительницу дед Лёша. — Альку тоже понять можно — с тремя детьми в общаге мается. Первой на очереди стоит. А тут какая-то профкомовская дура возьми, да вам эту квартиру и отдай. Вот и проела мужу всю плешь — он же тоже не от хорошей жизни вам Бухенвальд устроил. А теперь Нинку вообще с очереди сняли за плохое поведение. С мужа погоны сняли. Из общаги МВД выселяют. А куда они с тремя детьми пойдут? Вот и устроила на нервах скандал. А кто во всём виноват? Дура из профкома!

— Сами во всем виноваты! — фыркнула мама.

— Тебе в больницу лечь лучше, — заявила соседка.

— Я тоже «за», — поддакнул я. — Но яблочки тебе через пару дней носить не смогу — мы же уезжаем. Не обидишься?

— Найдется, кому! — вяло, но вполне искренне улыбнулась мне мама.

— В Калининграде снабжение хорошее, но все равно гостинцам рады будут! — вещала тетя Надя, помогая мне собираться.

Чемодан благополучно поглотил сырокопченую колбасу, водку, вино, икру, зефир и мармелад в шоколаде — считается прямо лакомством — и прочие конфеты. Все еще жируем на авторские, да. Отдельного упоминания заслуживает фейхоа — ее из Крыма привозят, и мы с мамой, еще до ее госпитализации, навестив рынок, накрутили этой фейхоы с сахаром десяток баночек — на зиму. Отвезу ягоды и дед Лёшиному другу.

— А ты дотащишь? — спохватилась соседка.

— Дотащу, — кивнул я и переложил бутылки в портфель. — Если вот так!

Октябрь закончился неожиданно быстро, совершенно логично сменившись ноябрем. Помимо главного праздника — Дня Великой Октябрьской социалистической революции, последний даровал мне первые в новой жизни каникулы — всего четыре дня, но нам с дедом Лёшей хватит. С пропуском демонстрации никаких проблем не оказалось — едва услышав, что я собираюсь «в рабочую командировку», меня с легкой душой отпустили. В конце концов, на демонстрацию и в Калининграде можно сходить!