Шрифт:
— …Итак, Самохин, начнем с того, что вы внезапно бросили свою машину. Расскажите подробно, что толкнуло вас на этот шаг, чем он был вызван.
— Я же вчера говорил. Испугался. Можно? — он показал глазами на сигареты.
Арслан пододвинул к нему пачку. Осторожно вынув из нее сигарету, Самохин размял ее короткими толстыми пальцами, закурил и с наслаждением затянулся несколько раз подряд.
— Давайте уточним, — предложил Арслан, — сколько раз и когда вы возили гравий для продажи?
— Один раз, гражданин следователь, в декабре. Число точно не помню.
— Не ошибаетесь? Разве больше не было?
Самохин помедлил с ответом, затем решительно произнес:
— Как на духу, не было больше.
— Ложь, Самохин. Следствие располагает данными, что вы и в этом месяце возили «левый» гравий. Какого же числа были вы на карьере?
Туйчиеву показалось, что после этого вопроса Самохин едва заметно вздрогнул.
— Не был я там.
И тут произошло нечто невероятное для Самохина.
Туйчиев, нарушая вдруг тщательно разработанный план допроса, начал задавать бессмысленные, по мнению Николая, не относящиеся к делу вопросы.
— Ну что ж, а теперь расскажите, как вы совершили наезд? — спокойно спросил Арслан.
Удар был неожиданный и совсем не с той стороны, с какой можно было ожидать. Самохин широко раскрытыми от удивления глазами смотрел на Туйчиева.
— Наезд? Какой наезд? Что вы, гражданин следователь, я знать не знаю и ведать не ведаю ни о каком наезде.
Не менее удивленно глядел на Туйчиева и Соснин. Николай встал за спину Самохина и стал делать Арслану знаки: дескать, что все это значит. Но Арслан, не обращая на него никакого внимания, продолжал уточнять детали какого-то неведомого Соснину наезда.
— Наезд, который вы совершили на девочку восемнадцатого января около Янгикургана примерно в половине одиннадцатого утра.
— Ничего такого не было! — срывающимся голосом выкрикнул Самохин. — Неправда это!
«Арслан совсем с ума сошел, — зло подумал Соснин, — какой еще тут Янгикурган, это же совсем в другой стороне».
— Спокойнее, Самохин. Ваша машина сбила девочку и на большой скорости, не останавливаясь, скрылась. Свидетели происшествия запомнили номер машины 66-00. Сами посудите, откуда бы мы его иначе взяли? Мы лишь ждали, пока вы вернетесь из рейса.
— Как я мог наезд совершить около Янгикургана, если там вообще не был в тот день?
— А где вы были? — быстро спросил Николай, начиная понимать суть тактического хода Туйчиева.
— Как где? На карьер ездил, — автоматически ответил Самохин.
— Вы же только что говорили, что не были там восемнадцатого. Где же правда?
Самохин понуро опустил голову, поняв, что проговорился, глухо произнес:
— Был я там, гравий возил.
— В котором часу?
— Точное время запамятовал, но до обеда был.
— Сколько ходок сделали?
— Одну.
— Гравий возили, конечно, по документации? — усмехнулся Соснин.
— Чего уж там, «левый», — махнул рукой Самохин.
— То, что «левый» гравий вы возили в этот день, мы знаем. Только было это во второй половине дня. Утром же, между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, вы были в районе Янгикургана, где и совершили наезд.
— Не был я вообще там в это время. — Самохин судорожно провел рукой по лицу.
— А где же вы были в это время? — Туйчиев настойчиво повторил вопрос. — Ну, где? Кто подтвердит это?
— Григорьев… — отрывисто произнес Самохин и тут же испуганно замолчал. Но было уже поздно.
— Кто это Григорьев и что он подтвердит? — не проявляя охватившего его волнения, спросил Арслан.
— Шофер наш, 67-32 его машина. Встретил я его как раз в это время. — Самохин замолчал и, оживляясь, добавил: — Не доезжая автовокзала.
Когда Самохина увели, Соснин улыбнулся.
— А я не сразу понял, почему ты решил «обвинить» его в наезде.
— Знаешь, Коля, в какой-то момент я почувствовал, что наш план допроса дал трещину: Самохин уходит, как вода между пальцами. Я вдруг понял, что дальше признания факта перевозки «левого» гравия с карьера он не пойдет. А это признание недорого стоит, мы и без того знали, что он там был. Для нас важно было установить другое, кто, когда и где видел Самохина до того, как он приехал за гравием. Ну, я и решил сымпровизировать.