— Я понял, — Турукано не хотел продолжать разговор в подобном ключе. — Будет сделано. Всё.

— Очень приятно это слышать. Очень.

Проводив сына взглядом, Нолофинвэ рухнул в кресло, хватаясь за голову. Может быть, и правда лучше пойти на суд Валар… Пока всё это не зашло слишком далеко.

Странные стрелы

Над черной гладью моря кружил орёл. Из едва заметной точки среди непроглядной тьмы, он, приближаясь, обретал форму, завораживал красотой полета.

Отойдя от распахнутого окна, Нарнис взглянула на мастерящего стрелы супруга. Наконечники, все без исключения, имели форму ромба.

— Странные стрелы, — чтобы начать разговор, произнесла эльфийка, подсаживаясь к мужу.

— Ты привыкла к треугольным? — Финдекано горько усмехнулся. — Когда-то я гордился, что моя любимая жена прекрасно стреляет. Помнишь, как мы поставили на место моего заносчивого брата?

— Да, — улыбнулась Нарнис, — мы с тобой сделали турнир лучников интересным. Для Турукано. А потом я спасала от неприятного зрелища матушку.

— Как давно это было, — вздохнул Финдекано. Взяв в руку недоделанную стрелу, сын Нолофинвэ дал ее жене. — Тебе кажутся странными наконечники-ромбы. Но если бы… Нарнис, ты видела стрелы Тэлери? Когда мои лекари помогали раненым, они с огромным трудом извлекали из тел эти кошмарные рыболовные крючки. Нельо… Твой отец был ранен в плечо, он сам во время боя вырвал стрелу… Когда кожу и мышцы сшили по лоскутку, всё это посинело и вздулось, Нельо не мог шевелить рукой.

Финдекано отвернулся к окну, засмотрелся на орла, устремившегося от моря вглубь суши.

— Стрела должна убивать, Нарнис, — серьезно произнес эльф, — а если не убила, пусть не калечит. Ромбический наконечник легко вытащить.

Дочь Майтимо молчала. Нужно было подвести разговор к тому, о чём просил Турукано. Финьо ни за что не хотел общаться ни с кем из своей родни, но ведь возникшая проблема действительно серьёзна. Что, если придется браться за оружие?

— Финьо, — Нарнис отложила стрелу и прильнула к мужу, — отец говорил готовиться к обороне, воины должны быть настороже. В любой момент нас могут атаковать Тэлери короля Ольвэ.

Финдекано, до этого поникший, мгновенно собрался, выпрямился, глаза заблестели.

— Пусть попробуют! — со злой радостью сказал сын Нолофинвэ. — Я покажу этим мерзким рыбам их место в омуте.

Нарнис взяла стрелу, и Финдекано выхватил ее.

— Нет, не трогай! — глаза эльфа пылали. — Знаю, ты прекрасно стреляешь, но я не хочу видеть тебя раненой или убитой. Я помогу тебе собраться, ты должна покинуть Альквалондэ немедленно. Прошу, не спорь. Твоя смерть убьёт меня. Понимаешь, мне неважно, что будет со мной. Но… Даже в самый страшный миг я… Я должен знать, что с тобой всё хорошо, что тебе ничто не угрожает.

Отложив стрелы, Финдекано сжал супругу в объятиях и очень долго не отпускал. Нарнис гладила мужа по волосам, успокаивая, словно ребенка. Она очень хотела остаться с ним, но, конечно, разумнее будет вернуться к дочкам. Им ведь нужна мама.

Что-то важное

— Орёл… Это же…

— Да, это орёл Манвэ, — сдержанно произнес Майтимо в ответ на удивление и трепетный восторг, смешанный со страхом, в глазах и голосах заметивших парящую высоко в черном небе птицу.

— Владыка Манвэ… — начал говорить помощник капитана, но Аратэльмо с жаром перебил его:

— Он нам больше не владыка!

Майтимо едва заметно улыбнулся и промолчал. Молодой эльф счастлив своей дерзости, не стоит мешать.

— Хорошо, как скажешь, — согласился Тэлеро. — Манвэ повелевает ветрами. А орлы — его глаза. Он видел нас. Может, смилостивится, наполнит наши паруса.

— Да… — с надеждой отозвался разминавший после гребли руки моряк.

— Аратэльмо, — Майтимо не хотел поддерживать разговор о Валар, потому что был уверен — помощи не будет, но делиться сомнениями не считал верным, — ты отдохнул? Наша очередь садиться на вёсла.

Глаза юного эльфа заблестели: он любил чувствовать в себе силу, а от гребли мышцы быстро укреплялись и становились заметно рельефнее. Самым худшим занятием он считал отбивание ритма, необходимого, чтобы эльфы поднимали и опускали весла одновременно, и был готов грести дольше положенного, лишь бы не «заниматься этой скучищей».

Без помощи ветров, движимый лишь силами гребцов, корабль шёл медленно, но это было всё же лучше, чем ждать и ничего не делать. Запасы ещё были в достаточном количестве, звёзды указывали путь.

«Всё не так плохо», — убеждал себя Майтимо, спускаясь с верхней палубы. Но чем больше проходило времени, тем сильнее нарастала тревога. И не из-за штиля. Это были дурные предчувствия, заставлявшие постоянно мысленно возвращаться к отцу и братьям.

***

Алое на белом. Кровь на досках трибуны. Её реки. Полноводные потоки, но замершие на время безветрия. И звёзды. Прекрасные созвездия, завораживающие взор. Одни в небе, другие… Нет, те же самые, но отражающиеся в пролитой крови.

Вокруг эльфы, но… Это лишь тени. Полурассеявшиеся сгустки энергии, всё ещё хранящие память и терзаемые мукой от утраты тел. Их боль отдается в держащей меч руке палача.