Может, попробовать ещё раз поговорить с Артанис?..

Теряясь в лабиринтах страхов и домыслов, путаясь в паутине совести, король Нолофинвэ, сопровождаемый многочисленной охраной, вышел из укрытия, чтобы услышать в застывшем воздухе крики и рыдания, треск огня и проклятья в адрес Феанаро.

«Я должен знать, кого проклинают в моё отсутствие! — продолжал паниковать нолдоран. — Но кому я могу доверить слежку?! Всех моих приближённых народ знает в лицо! А доверять малознакомым… Эру! За что?! Я же… Я ведь не сделал ничего настолько чудовищного!»

Уже не видя и не слыша ничего вокруг, Нолофинвэ шёл, сам не зная куда, и вооруженные воины сопровождали его.

— Будь проклят Феанаро! Это его вина! — то и дело доносились крики, но в каждом из них нолдоран слышал не имя полубрата, но своё собственное.

***

— Как ты, друг? — Турукано сам не ожидал, что его голос прозвучит так… Обречённо?

— Мне уже гораздо лучше, — слабо улыбнулся Квеннар, садясь на постели, извиняясь и пожимая плечами на недовольный взгляд Митриэль. — Только пальцы всё ещё не слушаются. Приходится диктовать помощнику.

— Ты можешь отдохнуть, ничего не записывая, пока не почувствуешь себя способным работать, — дрогнувшим голосом произнес Турукано.

— Это не работа! — с жаром возразил летописец. — Это… Это даже не призвание! Это жизнь! Как вы все не понимаете? Неужели ни у кого из вас нет того, без чего вы не сможете дышать?!

Сын Нолофинвэ опустил глаза, часто заморгал.

— Ты справишься, всё будет хорошо, — через силу улыбнулся принц, протягивая Квеннару металлический прут с шестернями диаметром чуть меньше ладони. — Крути их, разминай пальцы. Быстрее вернёшься в строй.

В глазах книжника задрожали слёзы, и Турукано понял, что, скорее всего, подарок не пригодится.

— Даже если кажется, что надежды нет, — попытался подбодрить друга сын короля, — надо бороться до конца.

— Или приспосабливаться, — сник Квеннар, — я вот… Ученика нашёл…

Повисло молчание.

— Учитель, — прозвучал в тишине голос юноши, — что мне написать о принце Финдекано?

Посмотрев на побледневшего Турукано, Квеннар улыбнулся.

— Напиши, — сказал летописец, — что, хотя от героя долго не было вестей, король знал: его сын в порядке и уже достиг Эндорэ.

***

Это был просто очередной короткий перерыв в работе, после которого непременно последует новый этап тяжёлого труда, поэтому, с наслаждением ложась отдохнуть, но душой стремясь скорее продолжить сооружение плавучего моста изо льда, Финдекано закрыл глаза.

Сыну Нолофинвэ приснилась музыка. Это были его собственные песни, когда-то казавшиеся слушателям скучными. Темы и слова переплетались, спорили, ссорились, подавляли друг друга, мирились, сливались, возникали созвучия любви и искренней привязанности, дружбы и братства, и даже аккомпанирующий диссонанс не мог разрушить священной гармонии. Ещё никогда Финдекано не слышал свою музыку такой, как сейчас. Нолдо понимал, что вряд ли сможет сам так сыграть и спеть, но это не имело значения.

Важным было лишь то, что теперь темы звучали, как должно.

***

Многотонная льдина с вбитыми в неё кольями с привязанными тросами откололась от исполинского айсберга и рухнула в чёрное море. Скреплённые между собой канатами и стёсанные сверху глыбы, составляющие будущий мост, закачались на поднятых обломком скалы волнах, продвинулись в сторону всё ещё очень далёкого берега.

Финдекано смотрел вдаль, и сердце его было в Средиземье. Он практически не думал, что айберга может не хватить на мост, ведь его невозможно раскалывать бесконечно, что переходить по льдинам, пусть и массивным, с грузом может быть опасно. И запрещал себе думать, что после стольких дней тяжёлой работы, уже сложившихся в год, придётся развернуться и пойти ещё севернее, чтобы искать там соединяющий континенты перешеек.

Нет, всё получится. И ледовый мост пригодится идущим позади.

***

Ледяное крошево брызнуло в стороны, и, отвернувшись от летящих осколков, Глорфиндел с хохотом ударил по щиту противника снова, и его клинок переломился. На этот раз рассмеялись оба бойца под полные азарта крики разгорячённой толпы.

Придуманные золотоволосым военачальником для турниров особые щиты имели грандиозный успех: края загибали вверх и наливали на поверхность воду, которая, замерзая, создавала эффектно разбивающееся при ударе покрытие. Главное, беречь глаза.

В ожидании вестей от строителей временного лагеря, куда предстояло держать путь, король Нолофинвэ, теперь практически не появлявшийся перед народом, распорядился устраивать турниры и любые игрища, чтобы время проходило не только за работой, но и весело.

И пока рядом горы, оказавшиеся на поверку не изо льда, а из камня, в которых удалось прорубить пещеры и обустроить их, есть возможность бесконечно перековывать ломающуюся на морозе сталь лихих бойцов, затосковавших по настоящим битвам.