Рассматриваю парня, а в голове мысль: «где то я его видела», и как только я понимаю, что этот он стоял с теми накаченными бычками, и хочу, как минимум отойти в сторону, как максимум сбежать на другую планету. Как чёрт из табакерки передо мной вырастает Марк Беркутов или Антон Шевчук, У кого там шрам над бровью? Кошусь назад на доску, и понимаю — Марк. Он насмешливо рассматривает меня, его повеселил тот факт, что я обернулась и сравнила фото. Ну да забавная ситуация, обхохочешься. Наглая ухмылка и эти глазищи, которые сейчас блуждают по моему лицу… так бы, и треснула, чтоб стереть это превосходство с лица.

— Первый курс пойдемте, — говорит и одновременно спасает меня наш куратор Мария Николаевна.

Парень тоже начинает двигаться вперед как танк, я даже не успеваю развернуться, чтоб пойти за группой, он больно пихает меня своим плечом.

— Ай! — шиплю от боли и поворачиваю голову на него. — Ты же видишь придурок, что девочка идет, куда прешь? — наезжаю на него. В обиду я себя точно не дам, надо будет и парню по морде заеду. Даже по такому красивому как у Беркутова.

— Где ты здесь девочку увидела? — хмурится, но глаз с меня не спускает. — Я вижу только тебя, — выдает с улыбкой, я готова уже идти в наступление, если бы не наш куратор.

— Василина! Новоселова! — кричит она мне. Поворачиваюсь и ухожу вместе со своей группой, показывая неприличный жест, придурку.

День начался как обычно. Подъем, зарядка, водные процедуры, зашёл на почту, проверить, нет ли каких новостей. Во мне все еще теплится надежда, хоть что-то узнать о ней.

— Блять! — отталкиваю клавиатуру, что она чуть не слетает со стола, торможу её, поймав за провода.

Да у меня уже мозг закипает от неизвестности.

— Кто ж ты такая, что о тебе лучший не может найти никакую информацию? — говорю сам себе.

Нажимаю на кнопку микрофона, записывая голосовое сообщение.

— Вирус, включай мозги! Ты же можешь!

Польский Никита, Ник, но для нас просто вирус. С этим парнем мы познакомились еще, когда были школьниками. Сначала гоняли его, дрались, а потом была ситуация, что, будучи в девятом классе, случайно подожгли с Тохой (моим другом с детства) мусорные баки за школой. Я знал, что это как минимум выговор родителям, а как максимум отчисление, так как хулиганили мы много, и может другим бы это ещё сошло с рук, но нам однозначно нет. Значит, батенька опять будет зверствовать.

И каково было наше удивление, когда мы пришли на ковёр к директору, а там тощий очкарик Польский, доказывает, что это он всё устроил ради розыгрыша. В общем, отмазал он нас тогда. Но мы так и не поняли, зачем он это сделал. С того момента он с нами. Сначала мы его защищали, от других парней, кто хотел его пошугать, но уже в одиннадцатом классе, помогли с тренировками и он перестал быть худощавым слабаком, он стал жилистым, как «Хортая Борзая» (порода охотничьей собаки).

Вирус он книжный червь, компьютерный гений, математический монстр. Мы шутим, что в голове у него вместо мозга машина, потому что ну невозможно столько знать, понимать и помнить. Сложные математические задачи из высшей математики он решает в уме, может назвать и рассказать произведения любых авторов в алфавитном порядке. По своим уникальным компьютерным программам, которые сам создаёт, он часто взламывает секретные сайты, где сообщается о гонках и передаёт нам. Может найти любую информацию и кого угодно во всех точках земного шара, грёбанный вундеркинд, бля. Но это я, любя, этот парень часть нашей банды, неотъемлемая и необходимая.

Хотя всё же одну стерву ему найти не удаётся. Нажимаю на плей, чтоб прослушать его ответ.

— Беркут ты же знаешь, я делаю всё возможное, девчонка как будто вообще не существует, она не зарегистрирована в базе на сайте по гонкам, её моцик так же не имеет настоящих номеров, скорее всего, используется скрытый код или какая-то шифровка. В городе так работают три человека. Соответственно тоже скрываются. Я работаю над этим.

Вот как всегда лаконично и ясно. В том весь Ник.

Надеваю джинсы с модными дырками, чёрную бредовую толстовку, а экипировку оставляю в руках. Закидываю на плечо рюкзак и спускаюсь вниз.

Мама уже приготовила завтрак.

— Доброе утро, — целую маленькую женщину в макушку. — Ты сегодня на дежурство?

— Доброе сыночек, да, буду только завтра, — осматривает с ног до головы и качает головой.

Ма, не одобряет и не поддерживает моей страсти к скорости и виду транспорта, но уже смирилась.

— Садись, кушай, скоро отец спустится, а он не в духе, — тяжело вздыхает. — На работе проблемы, какие-то, — поясняет мне, хотя я ничего не спрашивал.

— А когда он был в духе? — уточняю, мама усмехается и проводит по моим волосам, которые торчат ёжиком, рукой.

Маму очень люблю, она у меня мировая женщина. До невозможности добрая, нежная, любящая. Любовь Арсеньевна работает хирургом в частной больнице, но её часто просят подменять кого-то в городской. Каждый раз, уходя на работу, она переживает, оставляя нас с отцом вдвоём.

Потому что отец у меня военный. Генерал— полковник. И мать его, эти три звёзды на погонах, светятся на его плечах, даже когда он без формы. Требовательный, бездушный, в нем нет чувства сочувствия и сострадания. Главная его цель это создавать видимость идеальной семьи, в том числе рекламируя своего отпрыска, тобишь меня. Будучи школьником, боялся его, он часто поднимал руку, когда я нарушал его планы, или не делал, так как он хочет, но никто кроме парней моих этого не знал, ведь он при всей своей жестокости очень умный и никогда не бил по открытым местам, чаще это был живот или руки, ноги. Не мог ответить ему и срывал злость на других, я дрался со всеми кто хоть словом хоть взглядом, как то заденет меня. Я даже думал, что не родной ему, потому что не понимал, как так можно относиться к своему сыну.