Шрифт:
– Наверно, ты что-то ему сказал, и он насторожился.
– Нет.
– Ну, тогда не знаю. Я вообще уже ничего не понимаю. В голове полный сумбур, не понимаю, что творится. Такой ночи, как минувшая, врагу не пожелаю. Я даже еще не ела сегодня. Голова просто по швам трещит от боли. Уже выпила не знаю сколько таблеток аспирина. И коли ты невинный агнец, то почему я застала его вчера в такой ярости? Никогда не видела его таким. Он всю ночь метался. Я пыталась с ним поговорить, но он готов был живьем меня проглотить. Что-то ты с ним сделал, Крымский. Моррис не из тех, у кого легко меняется настроение. Он человек солидный, не какой-нибудь там сомнительный тип. Чтобы привести его в ярость, должна быть причина.
– Мне эта причина неизвестна. Может, у тебя есть любовник, и ему кто-то донес.
Минна на миг умолкла.
– Какой любовник? Ты о чем? Вчера ты позвонил ему, тут все и началось.
– Я не сказал ни единого неловкого слова. Упомянул только, что привез с собой несколько твоих стихотворений. Он даже поблагодарил меня…
– Не знаю, не знаю. Но если ты не хочешь, чтобы тебя депортировали из Америки, оставь меня и моего мужа в покое. Мы с тобой в разводе. Наши отношения закончены. Все счета погашены. Я уже не молода. Мне нужен дом. Нужен покой и немножко надежности. В Америке наверняка миллионы евреев, которые покупают картины или что уж ты там продаешь. Незачем было обращаться к моему мужу и бередить старые раны…
– Какие раны? Ладно, обещаю больше не иметь дела ни с тобой, ни с ним. Раз уж ты опустилась до такого уровня, я стану избегать тебя как чумы. С этой минуты мы чужие. Если тебе нужны твои стихи, я пришлю их по почте…
– А как насчет моих писем? Знаешь, как это называют в Америке? Шантаж.
– Какие письма? Твои письма я давным-давно сжег.
– Что-то не верится. Такие, как ты, на все способны.
– Что проку мне от твоих писем? Ты столько лет была моей женой, так чем письма могли бы тебе навредить? Прости, Минна, но ты рассуждаешь как идиотка.
– Возможно, возможно. Но после всего, что я пережила, мне страшно. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Да, кстати! При давешней встрече мы уговорились держать ее в секрете. Как же вышло, что ты сказал ему о ней?
– Я не говорил. Он спросил, знаешь ли ты, что я здесь, и я сказал, что нет. Сказал, что только что приехал.
– Наверно, он узнал от кого-то другого. Он уже так распалился, что волей-неволей мне пришлось сказать, что мы встречались. Но только из-за этого он не мог настолько рассвирепеть. У него явно возникли какие-то подозрения. Может, думает, что мы опять сошлись…
– А что я могу с этим поделать? Всяк может подозревать что угодно.
Секунду-другую оба молчали. Потом Крымский воскликнул:
– Минна, у меня большая неприятность. Если я сей же час не найду несколько сотен долларов, меня вышвырнут на улицу.
Минна ответила не сразу:
– Чего ты хочешь от меня?
– Ты должна мне помочь!
8
На фабрике, где работала Броня, дверей не было. Когда лифт останавливался, сразу было видно всю фабрику. Лифт остановился, и Броня увидела Морриса Калишера.
«Это Моррис, или мне мерещится? – спросила она себя. – Он идет сюда?»
Моррис шагнул вперед и очутился на фабрике, среди работниц и станков. Броня смутилась из-за своей одежды, из-за ниток в волосах, из-за фабричных запахов. «Может, у него для меня вести из Варшавы?» – внезапно подумала она.
Навстречу Моррису вышел мастер, но Моррис обратился прямо к Броне, громовым голосом:
– Броня, мне надо поговорить с вами! По очень важному делу!
Работницы захихикали, а мастер сказал:
– Тут фабрика. Вы не можете нарушать здешний порядок!
– Идемте со мной! Вам фабрика не нужна! – крикнул Моррис Калишер Броне. – Вам здесь не место!
– Вы не можете уйти посреди смены, – предупредил Броню мастер. – Если уйдете, мы не заплатим вам за эту неделю…
– Я ей заплачу! – крикнул Моррис. – Пропади пропадом ваши заработки! От здешней жары задохнуться можно!
Броня отложила работу, сняла фартук. Что-то сказала мастеру, вроде как просительным тоном. Остальные работницы буквально корчились от смеха. Опять подъехал лифт, Моррис вошел в кабину. Велел лифтеру подождать, кивнув на Броню, которая пошла за сумкой. Скоро она вернулась.
Мастер что-то крикнул ей вслед и даже погрозил кулаком.
– Что случилось? – спросила Броня. – Что-то с Герцем, не дай бог?
– Не бойтесь. У него все в порядке. Ничего с ним не случилось.
– Тогда что?
– Я не могу говорить здесь. Пойдемте куда-нибудь. Может, поблизости есть парк или еще что. Идемте в кафетерий.
– За ваш счет. Я осталась без работы.
– Не беспокойтесь. Эта работа не для вас. Я найду вам место.
– Ладно, ладно, странный какой-то день…