— Все так, Шерлок. Только вначале закололи, а уже затем она ударилась головой.

Чушь, и первый же эксперт это подтвердит, но нет ни малейшего смысла спорить. Нечто настойчиво блестело в шаге от жертвы — в кустах. А еще астральное тело было словно запорошено серебряным песком, оно сияло капельками чистейшей силы, которой у обычного человека просто не могло быть.

— К тому же она не блондинка, а шатенка.

— Крашеная, — вставил еще один полицейский, кажется, к неудовольствию первого. Ах, да. Остаточное тело не передает искусственно нанесенных красок: ни макияжа, ни химических составов, которым люди этого времени меняют цвет волос, ни одежды. Девушка лежала, как она есть, в своем естественном виде, соответственно, и сказать о ней ничего точнее не выходило. Она могла быть как студенткой, засидевшейся в гостях, так и проституткой, которую зачем-то понесло в парк. А еще она могла гулять здесь со своим кавалером, который специально привел ее на плохое место, где и убил.

— Я могу подойти?

— Если туфельки не боитесь запачкать.

— Ах, как остроумно, — туфли она скинула. И вовсе не из опасения налепить на каблуки грязь. Дари поморщилась от могильного холода, пронзившего ее через подошвы, постояла пару секунд, привыкая, и двинулась к «телу».

Очень странный остаточный шлейф. Откинутая за голову бледная рука, на ней — тонкий золотой браслет с сердечком — единственное постороннее украшение, буквально впечатавшееся в посмертный слепок тела. Непростое украшение, но об этом можно подумать потом. Три одинаковых гематомы на плече — треугольные, словно специально сделанные печаткой (может, и действительно, специально). Они, разумеется, прижизненные, а это означает, что убийцу своего она знала. Если, конечно, это он… Загадки, одни загадки. Причем такие, ответы на которые не очень хочется искать. Сколько времени уже не происходило ничего подобного? Бывало, метаморф с ума сойдет (у них подобное случается часто) или ведьма сживет соперницу со свету — рутина. Но, чтобы некто начал собирать силу таким образом, лет двести не случалось… по крайней мере в этих краях.

Цель убийцы больше не вызывала сомнений, и это было прискорбно. Не в смысле понимания, конечно. Девушка — жертва, ее убили не из извращенного желания близости или власти, не потакая природной кровожадности и больной психике, а ради силы — того могущества, которое подвластно очень немногим. И значит, это дело Дари, Некра и остальных гильдейских, никак не людей. Людей придется защищать, хоть некроманты подобного и не любят. И это же означает, что без Ордена тоже не обойтись. Те, кто извечно стоят на стороне человечества, защищая то от любого проявления магии, попросту не сумеют остаться в стороне.

— Мы здесь сворачиваемся, — голос долетел едва слышный, Дари настолько сосредоточилась на своих ощущениях и потустороннем зрении, что почти встала на границу. Шаг, и сумеет миновать рубеж, отделяющий явный мир от потустороннего — Тридевятого царства, как называли на этой земле. — Поторопитесь, если хотите, чтобы вас подвезли до Управления.

— Идите, — наверное, голос прозвучал сипло, пугающе, да и плевать. Любой некромант испугает человека до недержания, если захочет или плохо себя контролирует, а Дари сейчас точно не до того, как она выглядит со стороны.

Ветер донес облегченные вздохи. Мужики, должно быть, сами не понимают, почему женское общество (а Дари за собой всегда следила) в коем-то веке не вызывает у них энтузиазма, и подобное ох как их бесит. Точно так же Некр выводит из себя большинство магистров Ордена. Он в сравнении с плечистыми высоченными рыцарями выглядит манерным подростком, а при необходимости любого в бараний рог согнет. Стихийные маги — еще та неприятность, но с потусторонней силой попробуй совладай. Другое дело, что делить им попросту нечего: и у Гильдии, и у Ордина — свои рубежи и, в сущности, делают они одно дело: оберегают Явь от своих и чужих. Ладно… не суть, что там сверкало от дороги?

Машинально отогнав духа, тихой сапой подбирающегося к телесному слепку, — еще успеет — Дари сделала шаг влево. То ли сила, еще недавно бившая через край, исчезла, то ли вещь защищалась от нахождения, но пришлось отворачиваться и шарить наощупь, морщась от ощущений мокрой от недавнего дождя травы и почвы, превратившейся едва ли не в жижу. Учитывая, что место нехорошее само по себе — то еще удовольствие; оно даже Дари пыталось выпить, да только кто ж даст. Делиться некроманты терпеть не могут, даже комаров отгоняют, тратя силы на создание вокруг себя поля, убийственного для мелкой дряни, — ибо не фиг.

«Не ищу я тебя, — мысленно обратилась Дари к вещице, — просто так по земле шарю».

Смотреть она предпочитала в сторону. Взгляд, сам собой натыкался на тело, чуть светящееся и пусть и очень медленно, но тающее. Хорошо, что тающее: значит, душевнобольные и нервные человечки не начнут видеть в парке призрак.

Слепок не имеет к ушедшему никакого касательства, душа уже перешла грань и принадлежит иному, лучшему во всех отношениях миру, где станет отдыхать перед тем, как вернуться обратно через рождение, но реальность всеми силами пытается если не удержать, то запечатлеть вырванного насильно из нее человека — чем неправильнее смерть, тем ярче. Из слепков может со временем сформироваться призрак или дух — потустороннее существо, питающееся эмоциями живых. Как правило, мелкие паразиты не доставляли беспокойства, но, бывало, они развивались в тварей, обладающих неким подобием разумности, умеющих понимать причинно-следственные связи и способные выстроить логическую цепочку: стал видимым, напугал человечка, подпитался выделенными эмоциями. А со временем они могли эволюционировать в совсем уж неприятных существ: кровожадных убийц. Поэтому подбирающегося к слепку духа Дари все же развеяла.

И вот ведь гадство: чем бледнее становился слепок, тем ярче выделялась рассыпанная по нему сила. Капельки алмазами сверкали в безжизненных светлых волосах и на посеревшей коже, привлекая все больше духов. Вот один подлетел слишком близко и… развеялся.

Плохие места забирают, а отдают только если их предварительно очень хорошо «накормить». Они, как мухоловки. А это означает, убийца далеко не так прост, как хотелось бы. Он (или она) прекрасно знает о еще одной особенности таких мест: служить проводниками, порталами. Город, страна, весь шар земной пронизан нейронной сетью из подобных мест и каждое соединяется. Скорее всего, он действительно притащил знакомую девчонку, а не поджидал подходящую жертву за кустом, специально подбирал: внешность, возраст, время рождения вплоть до секунд. Пол здесь неважен, мог убить и парня, а вот обстоятельства прихода в этот мир — весьма. И нанесенные на тело раны тоже говорят о многом: вначале поражено сердце (мгновенная смерть), затем — мозг (пока еще живой, но уже обреченный и, черт побери, осознающий момент перехода!).