Дерк мотнул головой, откидывая волосы назад, поморщился и завязал их узлом. Обеспокоенность теперь читалась настолько явно, что Некр мог бы уловить ее и с закрытыми глазами.

— Я не о нас тревожусь, учитель!

— А следовало бы, — набирая номер, бросил Некр.

Предчувствие беды оформилось окончательно, он лишь никак не мог определиться, к чему именно оно относится. Водевиль с похищением Жеки наводил на подозрения, будто все сделано не спонтанно и не просто так, а преследуя цель убрать одного известного некроманта подальше от часовни. Вот только колдуну не под силу столь сильно заморочить головы метаморфам, особенно агрессивной и трусливой мелюзге, обычно боящейся теней от собственных хвостов. Звереныши не слишком жаловали остальных сверхов, делая исключения весьма редко и только для тех, кого давно знали.

— Дари. Здравствуй, милая. Ты нужна здесь.

— Это вообще… чего? — Денис сидел на лавочке и смотрел на приземистое, сутулое существо, покрытое темной шерстью, с выразительными большими глазами, из которых глядела сама мгла. Причем сравнение поэтичным, пафосным или каким бы то ни было еще не являлось. Взгляд существа действительно был завораживающим, с таящейся где-то в самой глубине туманной дымкой. Денис, всматриваясь в нее, уже дважды застывал, открыв рот, и, если бы не Злат, вовремя хлопающий его по плечу, вряд ли приходил в себя столь быстро. Существо умело гипнотизировать людей, для сверхов оставаясь вполне безобидным.

Оно смотрело на Дениса через решетку, находясь в вольере с горными козлами, потому чувствовал себя он в относительной безопасности, пусть и предпочитал находиться к Злату поближе. Зоопарк ночью отнюдь не являлся пустым. Сегодня они уже повстречались с несколькими лисами и ланями, вышедшими на каждонедельный променад.

— Некромант, вызвавший ее из небытия, назвал чупакаброй.

— Кем?! — Денис фыркнул и поглядел на существо немного иначе: точно без уважительной опаски, которую испытывал раньше. И, разумеется, снова завис.

Злат вздохнул и ударил его по плечу.

— Чупакабра, — повторил он. — Козий вампир, обитает на границе нашего и потустороннего мира, на людей не нападает, хотя это и странно.

— Почему?

— Учитывая твою особенность застывать столбом, не воспользоваться и не куснуть пару раз — просто глупо.

— Хм… — Денис огляделся, но никто не спешил подкрадываться к ним сзади. Только чупакабра продолжала сидеть напротив и таращиться, словно раздумывая над чем-то. — Может, это существо — гурман? Я вот читал, что и человеческая кровь, и мясо — та еще гадость. Хищники если и жрут, то лишь с голодухи. Потому, например, покусанные акулами выживают: спутала с каким-нибудь тюленем или черепахой, напала, отгрызла руку или ногу, выругалась на своем акульем языке и уплыла подальше.

— Блажен, кто верует, — усмехнулся Злат, широко улыбнувшись.

— Можно подумать, ты пробовал человечину.

— Без комментариев. Грифоны, вообще-то хищники, если ты еще не понял.

— Да иди ты! Вылитый же веган.

Ночной зоопарк, лишенный галдящей ребятни, суетливых взрослых, каждый миг выбирающих, куда пойти и как-бы ввинтиться в толпу у очередной клетки, чтобы оказаться в первых рядах, продажников всего и вся от еды до фотографий, выглядел странновато-величественным. Люди ушли, умолкли голоса, шум шагов, музыка; пространством завладели совершенно иные звуки: порыкивания больших хищников, вскрики потревоженных соседями птиц и обезьян, шуршания сухих листьев под лапами, стук копыт, ворчание, вздохи и стоны. Откуда-то издали донесся волчий вой, от которого Денис вздрогнул и поежился, хохот гиены и тявканье шакала.

— Разве в московском зоопарке есть гиены?

— Забавно, что это интересует тебя именно сейчас, — с усмешкой заметил Злат. — Перед тобой, на секундочку, потустороннее существо, а рядом — целый грифон. Ты же размышляешь о каких-то гиенах…

Денис пожал плечами и с наслаждением вытянул ноги, натруженные долгой ходьбой в новых ботинках. Городских метаморфов всегда тянуло на природу, благо парков в черте города насчитывалось немало. Зоопарк же считался в их среде едва ли не храмом. Сюда любили приходить подышать воздухом, подумать о чем-то важном, привести в порядок мысли, повидать сакральных родичей — животных, которыми предпочитали оборачиваться. У Злата таких не имелось, но и его зоопарк манил, особенно в вечерние часы.

— А хорошо здесь. Спокойно, — сказал Денис, покосился на чупакабру и добавил: — Несмотря на вот это стремное кровососущее.

Поднявшийся ветер принес с запахом навоза и стружки мятую бумажную обертку и покатил по асфальту. Пришлось подниматься и ловить, относить к урне и выкидывать. В обычной, дневной, жизни Денис, наверное, поленился бы, но сейчас оставить мусор валяться казалось чуть ли не кощунством. Злат, внимательно проследив за его действиями, ничего не сказал и даже не стал хмыкать. Вместо этого он вольготнее развалился на лавочке и, запрокинув голову, принялся изучать темно-фиолетовое небо, затянутое серыми клубами низко нависающих туч. Многочисленные фонари, подсвечивая их снизу оранжевым и белым, превращали ночь в фантасмагорию, почему-то кажущуюся Денису зловещей.

— Странно, что она здесь прижилась.

— Здесь — козлы, — заметил Злат. — К тому же мы, хоть и являемся полной противоположностью некромантов, не испытываем ненависти к подобным граничным существам.

— А к некромантам, значит, да? — поинтересовался Денис и снова уселся на лавочку.

Злат пожал плечами.

— Они настолько чужды нам, что вряд ли можно утверждать наверняка. Кто-то, наоборот, испытывает влечение. Иногда оно бывает взаимным. Сложно представить более живое существо, чем метаморф, и более мертвое, чем некромант.