Глава шестая. Мученица-ученица

Я понимала, что простыми способами его не пронять. Оставался последний и самый проверенный. Тот, от которого трясутся поджилки и вылазят волосы.

Мне до ужаса хотелось подслушать разговор отца с делегацией. Может, кто-то из них привёз портрет принца? Обычно так и поступают на смотринах. Только вот принцесс туда не пускают…

— Гкхррр, — провела я ручкой по парте, оставляя огромную борозду. У самой чуть уши не отпали. Учитель дернулся и повел плечом, но продолжил писать какие-то даты на доске. – Гкхррр.

У самой свело зубы. Невыносимая какофония звуков, просто смычок на оголенных нервах.

— Гкхррр,— еще одна почти ровная борозда украсила парту, а Триг скрипнул зубами. Ага! Бесишься, мерзавец! Я знала, что что-то да тебя проймет! – Гкхррр!

— Прекрати! – абсолютно ровным тоном произнес Триг, с тяжелым вздохом опускаясь на краешек стула. — Так, теперь перескажи мне кратко, о чем я сейчас говорил, и…

Аластар отодвинул рукав дорогого камзола, на запястье красовались часы, украшенные драгоценными камнями и вставками из дорогих металлов.

— …Можем присоединиться к смотринам. Итак, я слушаю.

У меня из рук выпала ручка. Все это время, которое он нудел, я должна была просто его послушать-пересказать, и он бы провёл меня на смотрины?

— Ага, — выдал учитель, а я стала заливаться краской. – Ну, видимо, не идем.

Я умоляюще посмотрела на Трига. Я хотела уже попросить, извиниться, лишь бы подслушать и посмотреть, что же там такое обсуждает отец с послами.

Но вовремя остановилась. Красивое лицо Трига превратилось в ядовитую гримасу.

— Итак, принцесса, начнем с начала. Записываем тему урока: «История Ааронрийской Империи»

Глава седьмая. Усы принцессы.

За окном темнело, в животе урчало, а Триг всё еще заунывно зачитывал историю образования Ааронрийской империи.

Я молилась богине матери, чтобы это закончилось. Почему папа не зайдет проверить, как я тут? Почему он доверяет этому учителю настолько, что оставил меня с ним на весь день?

Вдруг мои мольбы были услышаны. В дверь раздался спасительный стук.

— Девонька, поди уморил тебя ирод этот! – раздался заботливый голос Марты, а Трига наградили гневным взглядом. Ну, сейчас ты у меня получишь! – Пусти детоньку!

— Ах! – громко воскликнула я и стекла на пол.

— Убивец! Караул! Уморил принцессу! – кричала Марта, забегав по коридору. Сейчас сбежится стража, а за ними и папа. Вот я ему все и скажу.

— Как интересно, — усмехнулся Аластар, беря мою тонкую ручку в свою ладонь, и с силой надавил пальцем на запястье.

Прикосновение его холодных рук показалось мне внезапно волнующим. Я не ожидала, что сердце дернется, поэтому сама испугалась. Прикосновения были нежными и аккуратными.

А когда палец скользнул по моему запястью вниз, вызывая волну приятных мурашек, я чуть не задохнулась от внезапного чувства жаркого стыда и волнения, захлестнувшего меня. Сердце учащенно забилось, и я едва не выдала себя.

“Он меня сейчас поцелует!” — обожгла меня волнительная мысль. Так бывает в романах! Он сейчас прикоснется к моим губам, словно проверяя… Как тот самый герцог из книги… А потом вопьется в меня поцелуем.

Я не знала, как это “впиваться поцелуем”, но когда читала про это, чуть не сгрызла ноготь. Уж больно волнующе звучало.

И правда! Нежная рука провела меня по губам, а я приготовилась. Нет, я, конечно, поцелуюсь! Но потом отвешу такую пощечину! И сразу же нажалуюсь отцу!

Но дальше поглаживания губ дело не зашло. Поцелуя не было. Я даже расстроилась.

Потом я услышала, как рядом что-то шелестит. Приоткрыв глаза и глядя сквозь ресницы, я не поняла, что происходит. Но потом почувствовала, как что-то холодное скользнуло мне по носу.

— Что? — ужаснулась я, видя, как с меня сползают огромные очки в золотой оправе, а вокруг валяются книги.

— Тише, тише, не вставайте, — послышался умилительно-издевательский голос Трига. — Дайте мне насладиться картиной! И усы не стирайте!

— Что?! — взвизгнула я, вскакивая и доставая маленькое инкрустированное зеркальце. У меня на лице были нарисованы огромные усы. Прямо такие, как у нашего военачальника!

— Ах, вы… — ужаснулась я, стирая их со своего лица под смех Трига, сидевшего на углу моей парты.