Дмитрий сидел в большом кожаном кресле за таким же большим письменным столом, на углу которого, закинув ногу на ногу, восседала Марго. Она была того же типажа, что и Лиз. На ней были белые брюки плотно облегающие ее округлые бедра и василькового цвета блузка с белым геометрическим узором и таким глубоким декольте, что казалось стоит Марго чуть наклониться вперед, как все ее богатство четвертого размера выскочит из стесняющей его ткани. Варя разглядела, что у нее были крупные голубые глаза, и, если бы не неестественно длинные наращённые ресницы, можно было бы сказать, что они красивы. И вообще она вся казалась какой-то неестественной: донельзя высветленные волосы, слишком тонкие брови, казалось выведенные под лекало, слишком длинные ногти с тщательно сделанным маникюром, ослепительно яркая помада…

«Возможно именно такие женщины ему нравятся», – подумала Варя и попыталась за непроницаемым выражением лица Дмитрия рассмотреть его истинные чувства.

Марго сидела со скучающим видом, скрестив на груди руки, надув губки и глядя прямо перед собой. Варя же включила в ход всю свою логику и проницательность, соображая кем же для Дмитрия могла быть Марго. То что она его любовница, в этом сомнений быть не может. Но вот насколько серьезно он к ней относится? Является ли она для него человеком, которому он доверяет свои чувства, переживания, мысли?

«Почему меня вообще это заботит? – подумала Варя. – Он чужой для меня человек, пусть хоть десять любовниц заводит. Мне какое до этого дело?»

– Лиз, что ты здесь делаешь? – прервал череду ее мыслей Дмитрий.

– Вот, Мария Степановна попросила тебе привезти, – сказала Варя, протягивая папку. – Сказала, что тебе это срочно понадобится.

Дмитрий взял протянутые документы, полистал и в недоумении пожал плечами.

– Наверное, мама что-то перепутала.

– Или твоя женушка просто нашла глупый повод приехать к тебе в офис, – вмешалась недовольным тоном Марго. – Приветик, Лиз. Ты что меня не узнаешь? Или твоя фальшивая амнезия все еще прогрессирует?

– Прекрати, – остановил ее нападки Дмитрий, а затем, повернувшись к Варе добавил: – Ты не помнишь. Это – Маргарита, моя помощница…

– А также женщина, которая тебя любит, и которую любишь ты, – вмешалась Марго. – Говори все как есть, пусть твоя жена узнает, что если бы не ваш фарс в виде брака, то мы были бы давно вместе, и у нас была бы отличная счастливая семья.

– Марго прекрати. Я сам ей все объясню.

– Пусть лучше продолжает. Может хотя бы благодаря ей я смогу понять свою странную семейную жизнь, – возразила Варя, подойдя ближе к Марго, и посмотрела ей прямо в глаза. – Ну, рассказывай. Если ты любимая женщина, тогда кто я такая?

Марго уже было открыла рот для очередной своей тирады, но Дмитрий резко поднялся, и взяв под локоть, настойчиво повел ее к двери, при этом приговаривая:

– Мне стоит сделать это самому, а ты, пожалуйста, оставь нас. Лучше проверь все ли готово к встрече и командировке.

Закрыв за Марго дверь, он предложил стул Варе, а сам вернулся в свое кресло. Скрестив руки на груди и пристально посмотрев на девушку, он начал рассказ:

– Как ты уже поняла наш брак не совсем обычный, он фиктивный. Чтобы объяснить, как мы с тобой на такое решились, нужно начать рассказ издалека. Почти полтора года назад мои лучшие друзья погибли в автокатастрофе, чудом осталась в живых их дочь, моя крестница Софийка, только девочка перестала разговаривать из-за пережитого стресса. У нее не осталось родственников, лишь троюродная тетка, успешная бизнес-вумен, которая и к ее удочерению отнеслась как к очередной сделке. Я же хотел, чтобы девочка осталась со мной и Софийка этого хотела. В общем, мы с ее теткой сцепились, она подкупала одних чиновников, я – других, тяжба затянулась до тех пор, пока мы не натолкнулись на очень принципиальную служащую. Она нам заявила, что органы опеки отдают предпочтение полным семьям, а мы, будучи одинокими, можем рассчитывать на рассмотрение наших вопросов в последнюю очередь.

Дмитрий замолчал, уставившись невидящим взором куда-то мимо Вари, на лице отразились все чувства, которые вызвало пережитое. Варя слушала молча, боясь нарушить ход его мыслей. Он продолжал молчать, слишком глубоко нырнув в воспоминания, что Варе даже пришлось напомнить о себе.

– А какую роль я играла в этой истории?

– Благодаря тебе мне удалось удочерить Софийку, – ответил он, выныривая. – Поняв, что мне не удастся переломить чиновничью принципиальность, я просто повесил руки, сдался и напивался в одном клубе. Не знаю почему, но ты ко мне подошла, а я, будучи хорошо навеселе, выложил тебе всю свою историю. И вот тогда, Лиз, ты нашла выход, который почему-то не приходил мне в голову, ты предложила жениться на тебе. Тем более, что эта женитьба была выгодна нам обоим: я получал возможность удочерить Софийку, а ты получала наследство своей двоюродной бабки, какие-то антикварные ювелирные украшения и коллекцию картин, которые она завещала передать тебе в день свадьбы. Ты говорила, что устала от постоянной гиперопеки родителей, что мечтаешь о самостоятельности, а я был в таком отчаянии, что ухватился за твое предложение как за спасительную соломинку.

– Я так понимаю, что этот спектакль удался, – пробормотала Варя скорее себе, чем ему.

– Да, ты – отличная актриса, – продолжал Дмитрий. – Тебе удалось очаровать представителей опеки и вообще те два месяца, которые ты провела в нашем доме, были просто замечательные, мы действительно были счастливой семьей. Софийка потянулась к тебе, с сестрой вы подружились, и даже с мамой тебе удалось найти общий язык, не смотря на ее довольно сложный характер.

– Если все так было идеально, почему сейчас ко мне такое отношение?

– Все из-за той разительной перемены, которая вдруг с тобой произошла. Я до сих пор так и не понял ее причины, – начал он объяснять. – Ты поехала на очередной показ, а когда вернулась, тебя словно подменили. Ты пропадала в ночных клубах и дискотеках, домой возвращалась под утро навеселе, однажды даже притащила какого-то байкера. Моя мать придерживается строгих правил, поэтому вы начали с ней скандалить. Оксанку ты цепляла по поводу внешности и стиля одежды, заявляя, что если она не изменится, то рискует остаться старой девой. А последней каплей стала твоя попытка увести у нее парня, с которым она дружила с первого класса. Когда сестра застала вас целующимися, разразился грандиозный скандал.