– Густуфан права, Гор, у нас действительно нет другого выхода, – заметил Зет, – Но тут есть два вопроса. Почему Земля? Как мы попадём туда?

– На эти вопросы есть ответы. На Земле моя магия не действует. По поводу второго вопроса – есть способ попасть на Землю и выбраться оттуда, – таинственно ответила я.

– Почему твоя магия не работает на Земле? Ты же – волшебница! – спросил у меня Гор.

– Я – не волшебница. Я обычная. На Земле тебе и Зету придётся защищаться и спасаться самостоятельно. Я не смогу помочь вам, – призналась я.

– Значит, король Эрнандо и королева Лианора – не твои родители? – удивился Зет Горль.

– Почему они мои родители? Бьютефляндия – это мой мир! Эрнандо и Лианора – это мои родители, – ответила я.

– И как же ты спасёшь своих родителей, Дэра, Корса и Реми Обиорм, если у тебя не будет магии? – спросил у меня Гор Рингольт.

– Нам может помочь магия Слова и Песни. А если не получится, то мне придётся проиграть и пожертвовать собой. Зато мои родители, Дэр, ты, Зет, Корс и Реми Обиорм будете спасены. Вы сможете спастись с Земли, – сказала я.

– Давайте мы не будем предаваться мрачным мыслям и терять время! Так или иначе, нам нужно спасти родителей Густуфан, Дэра, Корса и Реми! – решительно проговорил Зет.

– Ты прав, Зет! Хватит разговоров! Пора действовать! Как мы попадём на Землю? – произнёс Гор.

– Нет ничего проще! Мы попадём на Землю также, как я попала в Бьютефляндию, – ответила я.

– Это как? – сказал Зет Горль.

– Сейчас узнаешь! – загадочно проговорила я.

Я достала из складки своего голубого платья серебряную салфетку. Я развернула её, и через несколько секунд передо мной появилось моё изобретение – машина «Лавсир».

– Это «Лавсир». Он поможет нам попасть на Землю, – представила я «Лавсир» Гору Рингольту и Зету.

Зет Горль, Гор и я вошли в «Лавсир». Я набрала координаты, которые были написаны в записке Ландромеды, и нажала на кнопку «Старт». Мы полетели на Землю.

Через пятнадцать минут «Лавсир» приземлился и остановился. Мы вышли из моей машины. Перед нами была Земля, Россия, Санкт-Петербург. Это был не тот Санкт-Петербург, в котором я родилась и провела двадцать лет своей жизни. Это был Ленинград, тот самый Ленинград, о котором я читала только в книгах.

Я не могла поверить своим глазам. Зет, Гор Рингольт и я оказались в самом ужасном времени для каждого петербуржца и ленинградца. Мы оказались во времена Блокады. Была зима 1941-1942 года. Выла метель. Повсюду лежали трупы людей. Издалека можно было увидеть людей, которые двигались медленно-медленно. Некоторые из них прижимали что-то к груди. Это был хлеб. Те самые печально известные 125 г блокадного хлеба, который и хлебом нельзя было назвать. Город погибал. Медленно стучал метроном. Угрозы не было.

– Да уж! Выбрала место Ландромеда! У неё хороший вкус! – первой нарушила молчание и мрачно пошутила я.

– Где мы? Что это за место?– спросил у меня Гор Рингольт.

– Это Земля, Россия, Санкт-Петербург или Ленинград, как называли его раньше, – ответила я.

– Что произошло с городом? Что случилось? – сказал Зет.

– Война. Немцы, фашисты, взяли Ленинград в Блокаду, – скорбно проговорила я.

– Много людей погибло? – тихо произнёс Зет Горль.

– Очень! Несколько миллионов человек. Точно число погибших неизвестно до сих пор, – также тихо, как и Зет, ответила я.

Вдруг перед нами предстала другая картина. Зелёные грузовички ехали через замёршее озеро из города в город. На них были люди, грузы. Машины бомбили. Свистели и громыхали снаряды. Это было место, знакомое каждому ленинградцу и петербуржцу – Ладожское озеро, Дорога жизни.

– Что это? – спросил у меня Гор.

– Это Ладожское озеро, Дорога жизни, – ответила я.

Неожиданно я увидела, как из машины вынесли тело и похоронили его в яму, куда складывали других. Моё сердце судорожно сжалось. Я интуитивно поняла, кто это.

– Мои земная прабабушка погибла во время Блокады. Её не довезли до Большой земли, – скорбно и тихо рассказала я Гору Рингольту и Зет Горлю.

Через секунду перед нами снова возник город. Быстро забил метроном.

– Тревога! Нам нужно спрятаться где-нибудь! Быстро! – воскликнула я.

Зет, Гор и я прислонились к стене одного из домов. Ленинград начали обстреливать и бомбить. Гремели снаряды. Рушились здания. Падали обломки. Вдруг я заметила идущего человека. Затем этот человек упал, замер и больше не шевелился.