Взметайся, разум мой, в небесны дали
вернуться

Тараненко Геннадий
Шрифт:

Пьяный

Не говорите мне, что я глупею пьяный,Что я несу всё это время чушь.Да просто грустью я по жизни обуянныйИ становлюсь, похоже, неуклюж.Я в точности похож на моряка при качке,И брызги волн, как слёзы, на лице.Я с регулярностью решаю по задачке:А что в начале было, что – в конце?Мне помнится: вначале был сосуд прозрачный –В нём чистая вода из родника.А взгляд на мир такой простой и однозначный,И полная готовность для прыжка.А что в конце? Сорокоградусная водка.И огурец сиротский на столе.Седая грустная облезлая бородка,Потухший взор, повисший на стекле.

Где-то знают, как надо

Где-то знают, как надо.Где-то знают, как жить.Не меняя фасада,Бунтарей не будить.Они сверху приказы,Они сверху мозги.Нам простым и чумазым:Мысли, взгляды, шаги.Мы на ниточках людиСмеха ради висим.На нелепом этюдеЛишь в сторонке стоим.Но спросите у «Гугла»Про глобальный развод:«Всё же кто из нас кукла,Ну, а кто – кукловод?»Если будет в настрое,Он ответит тебе:«Ты и то, и другое,Я в тебе, ты во мне».

Дольмены

Из камня плиты, как вопросы,Давя всей тяжестью на грунт,Ведут уж сотни лет допросы –Кто знает к душам их маршрут?Кто наконец раскроет тайну,Поняв их истинную цель,В хитросплетениях бескрайнихПророет к Логосу туннель?И там, во чреве матерь-камня,Прольётся серебристый свет.А луч, немного хулиганя,Покажет чёткий Божий след.И тот поймёт, что эти камни –Древнейший созданный портал,Прямые связи с Небесами,Переходящие в астрал.Дольменов путь совсем неблизкий,Они как тайный камертон,Перед историей распискаИ скрытый смысл пред вечным сном.

Когда туристы стали разъезжаться…

Когда туристы стали разъезжатьсяИ с моря потянуло холодком,Решили мысы бухты пообщатьсяИ вспомнить между делом о былом.Того, кто слева, звали Толстым мысом.Он с гордостью в руках держал маяк.Смотрел он вдаль с таким глубоким смыслом,Над ним светился словно Божий знак.А справа нежился в лучах закатаМыс Тонкий – утончений господин.Играл он в паре роль аристократа,Похож был на шикарный лимузин.История в серёдке восседала,Качаясь в центре бухты на буйке.Чтоб не было меж мысами скандалаВ дебатах жарких о Геленджике.

Ты виноват, что не такой как я

Ты виноват, что не такой как я,На всё ты смотришь как-то по-другому.И в зеркале сегодняшнего дня,Себя ты видишь явно по чудному.Мне не понять как твой устроен мозг,Где он свободен, где на цепь посажен.И где тебе так важен внешний лоск,Когда труслив ты, а когда бесстрашен.Меж нами просто пропасть пролегла,И там на дне осколки нашей дружбы.А мост сожжён уже давно до тла,И диалог обоим нам не нужен.Ну что война? Мы к этому пришли?И мир, пусть катиться к чертям собачим?А лица светлые лежат в пыли,Как прошлый реквизит деньков ребячих.Но стоп, постойте, есть же Бог!Он должен нас обоих образумить,И в споре нашем подвести итог,Возникшему кровавому безумью.

Ночь. Темно. Ухожу

Ночь. Темно. Ухожу.Ухожу навсегда.Чуток мыслей сложуВ чемодан и – айда!Вы забудьте, что жил.Жил на этой земле.Всем долги заплатилИ исчез вдруг во мгле.Человечек простой.Не высок, не урод,Не весёлый, не злой –Рядовой пешеход.Круглый шарик меняПриютил лишь на миг.А теперь вот и яСтал его выпускник.

В раздумьях о смерти

Нам говорят – не думайте о смерти,Не омрачайте жизнь давящей темнотой.Туда людей заманивают Черти,Воруя у наивных простачков покой.И страх, почувствовав себя свободным,Засев внутри, сжирает по кусочкам плоть.А счастье, выбежав в одном исподнем,Несётся прочь, крича, что силы есть: «Господь!Господь-спаситель, помоги, дай веру,Что вечно жить предписано нам на Земле!И силы дай убить в себе Химеру,Мы не желаем быть у страха в кабале!»Стал мир от рассуждений Бога светел.Не став нас, бедных, за носы водить,Господь, недолго думая, ответил:«Я дал вам смерть, чтоб вы могли счастливо жить».

Однажды Логика потеряна была…

Однажды Логика потеряна была,А Истина заснула ненароком.И только Ярость почему-то не спала,Себя явив единственным пророком.Посуду била, шельма, в голос матерясь,С себя срывая чёрную рубаху.И по квартире с криками «Атас!» носясь,На всех домашних нагоняла страху.И все дрожали, даже писались в штаны,Менять бельё в пылу не успевали.И вслед за Яростью кричали: «Пацаны!»И кулаки до кровушки сжимали.Но как-то вдруг ворвался лучик солнца в дом,И Ярость поняла, что проиграла.И все домашние, усевшись за столом,С трудом из головы повынимали жало.