Ага-ага. Когда-то, очень-очень давно, молодой лейтенант Константин Мантин легко вёлся на подобные лозунги: «Родине надо, чтоб ты стал подводным диверсантом!» Хотя чего греха таить, в спецназ я пошёл добровольно и с большим желанием. Зато, в других ситуациях, «на слабо» или на «ты должен» ловился просто влет. Но вот только сейчас-то я уже не тот «юноша бледный со взором, горящим». Сейчас я из тех, кто считает, что «спасибо это слишком много, можно просто деньгами?»

Поэтому я пожал плечами:

— Не хочу.

Отец даже подавился, побагровел:

— Я ослышался?

— Нет. Могу повторить по буквам, — усмехнулся, — и даже флажным семафором, если со слухом проблемы. Не. Хочу.

— Да как ты смеешь перечить отцу?! — патриарх вскочил на ноги, наклоняясь вперёд, как борец перед схваткой. Кулаки сжаты, косматые брови сдвинуты до отказа.

Видимо, я должен был испугаться...

— А я всегда говорила, никогда этот приблудный не будет вам благодарен, — влезла со своей половины Фива. — Семья может пострадать, а ему хоть бы хны! Надо было ещё при рождении этого ублюдка удавить!

«Бах» — в проход на спальную половину было видно, как мать влепила невестке звонкую оплеуху.

— Заткнись, Фива, — резанул по ушам неожиданно резкий голос матери. — Он. Мой. Сын.

— Но не Хохепы! — в запале выкрикнула жена старшего брата, держась за щеку.— Это все знают!

На секунду в доме повисла тишина, что вполне можно было назвать звенящей. Мать задохнулась от возмущения, что-то хотела крикнуть в ответ, не смогла, и, спрятав лицо в ладонях, бросилась на улицу.

У отца выступили желваки, он сначала порывисто обернулся к Фиве, но, тут же, развернулся к старшему сыну:

— Научи свою жену держать язык за зубами! — с нажимом выговорил он.

Акахата вспыхнул от обвинения, с усилием задавил вспышку гнева и недобро повернулся к жене.

— Замолчи, женщина. Сейчас же! — скрипнул зубами, проговорил тоном, не обещающим ничего хорошего. — Я с тобой потом поговорю.

— Отец! — вякнул средненький, — Ты что, не понимаешь? Это всё этот ублюдок! Это он хочет нас поссорить! — тоже вскочил на ноги. — Да что мы с ним разговариваем, надо задержать его, пока воины не подоспеют!

— И кто это сделает? Ты?! — ухмыльнулся я ему в ответ, направляя наконечник копья, что так и не выпускал из рук, братцу в лицо.

Но всё равно, что-то при этом кольнуло. Чёрт, что?! Я насторожился.

Мазнул взглядом по мужчинам. Не то. Стоят слегка прифигевшие, как кролики, уставившиеся на острие.

Шаг, другой, заглянул в «спальню». Фива. Держится за распухающую щеку, прижала к себе младшенькую. Мама, понятно выскочила на улицу. Хаэата. Сидит в углу на циновке, зареванные глазища в пол лица.

А что за игра взглядов?! Сестра с испугом смотрит на Фиву... Повернулся, успел перехватить адресованный Хаэате угрожающий взгляд.

Стоп! А где старшенькая дочка? Заходили в дом все вместе!

И тут, видимо что-то мелькнуло в моих глазах. Видимо что-то, похожее на догадку. И Фива позволила торжеству промелькнуть во взгляде. Чуть-чуть, но мне хватило.

— Ах ты тварь! — и я тупой стороной копья от души влепил ей в живот. Фиву согнуло.

Согласен, бить женщин нельзя, категорически, не по-мужски это. Но не сдержался.

И это касается женщин, а передо мной стояла тварь.

Следующие события спрессовались в секунду:

Я метнулся к выходу.

Эруэра от стенки бросился на меня.

А я, на самом выходе, почти нос к носу, столкнулся с Ману, подходившим к дому впереди четырёх воинов. Где-то позади отряда мелькала старшая дочь Акахаты.

Чёрт!!!

Тело работало на автомате.

Перехват вытянутой грабки средненького братца, шаг с дороги, потяг и я отправил любителя хватать младших братьев в полет в направлении довольно ухмыляющегося Ману. На входе в дом возникла заминка.

Назад в дом, затем в «спальню». Пинком отправил скрюченную Фиву ко входу. Пусть послужит ещё одной баррикадой.

— Сюда! — Хаэата подскочила к стене дома, к тому самому месту, через которое я уже разок убегал. Видимо старшая дочура родственничков выбралась наружу там же.

Блин, щель что ли стала меньше с тех пор? Или я подрос на хорошем питании?

Воткнул под стену копье и как ломом приподнял затрещавшую стенку.

— Беги, брат! — Хаэата тут же перехватила рычаг.

Упал под стену, перекат — высоты теперь хватило.