Насадили сильней.

Какая-то из дамочек говорила мне, типа роды – самая страшная боль. И что мне, мужику, никогда эту боль не прочувствовать. Тогда я промолчал, не зная, что ей ответить. Сейчас, когда в моей заднице толстенный четырёхметровый острый кол, я могу сказать, вот она, самая жуткая боль в мире. Серьёзно говорю, без приколов.

Амбалы продолжают меня насаживать на кол. Кажись, я только что потерял печень. Невыносимая, блядь, боль, но, как я говорил, рано или поздно привыкаешь. Я, конечно, не против экспериментов во время секса. Ну знаете, пальчик в попу или два, не более. Для того, чтобы расслабится. Но этот кол, со всеми своими неровностями и занозами кажется мне перебором.

Меня насаживают быстрей, и я сейчас кончу. Я не врач, но кол проткнул мои кишки. Сплюнул кровью. Двое амбалов резко дёрнули меня за ноги.

Я кончил.

Вижу вспышки и улыбки на лицах зевак. Амбалы уходят, оставив меня полностью голым, истекающим кровью. В глазах начало темнеть. Кровь подступает к горлу, и я поворачиваю голову набок, чтобы не захлебнуться ею. Мне тяжело дышать, к тому же сердцебиение замедляется, я чувствую это. Тут не нужно быть врачом, я видел, как умирал мой кот, как замедлялось его дыхание из-за распространявшегося по телу мышьяка. Не, я не давал своему коту мышьяк, это каким уродом надо быть. Я позвал ветеринара для такого. У моего кота нашли какой-то неизлечимый недуг.

– Если мы не умертвим его, у него лопнет желудок и все остальные жизненно важные органы. Смерть будет мучительной. – Кажется, так мне сказала ветеринар.

Потом она сказала закутать моего кота в толстую простыню. Если такой нет, то принести две обычные простыни. Мы закутали кота так, чтобы он казался большой личинкой бабочки. Видны только глаза. Большие и мокрые. Ветеринар надела очки, достала шприц, длинную и толстую иглу. Она посмотрела на меня, с трудом проглотив комок слюней. Набрала мышьяк. Сказала, чтобы я держал крепко. Типа очень крепко. Изо всех сил держи.

Ветеринар через простыню нащупывала у кота нужное место. Печень. Укол ставится туда. Она вставляет иглу, начинает давить на поршень. Мой кот заорал голосом Тираннозавра. Ну знаете, УАААА, так громко и басовито, что я даже расчувствовался. Женщина резким махом вытащила иглу, посмотрела на меня и сказала, что не туда попала. Она снова нащупывает через простыню нужное место. Смотрит на меня, держу ли я кота. Я держу, всё в порядке. Дрожащими руками, она вонзает в моего кота иглу, давит на поршень. Я смотрю, как мышьяка становится меньше в шприце и больше в Пушистике.

Басовитое и громкое УАААА прошлось по всему дому, испугав каждого постельного клопа. Ветеринар вытащила пустой шприц. Всё готово. Пушистика усыпили, хотя он ещё долго дышал. Я не знал, мне закапывать его или как?

Закапывать.

Не чувствую ничего, кроме головы. Да, тут не нужно быть врачом, я умираю. Почему я сейчас вспомнил Пушистика? Знаете, я ведь не уверен, был ли он настолько неизлечим.

Почему ты так думаешь? Из-за Него? Потому что Он стоял и улыбался? Тебе кажется, что Он мог подстроить это?

Я пожал плечами и Белый халатик меня отпустил.

Открыв глаза, я снял с себя шлем, выдернул с левой руки иглу и попросил воды у паренька, следившего всё это время за моими показателями.

– С лимоном, – уточнил я.

Тут в игровую комнату заходит Крис.

– Ты чего тут делаешь? – Спрашивает она. – Я не могла дозвониться тебе, пришлось побегать.

Я расправляю рукав.

– Играть начал?

Пожимаю плечами.

– Типа того.

– И давно?

– Так ты зачем бегала?

– Про фотосессию напомнить.

Крис сегодня обнажила свои запястья, которыми она может загипнотизировать любого, у кого есть глаза. Ещё она в тонкой синей блузе и короткой юбке, игриво подчёркивающей ноги и задницу.

– Так и… – начинает Крис, – ты как?

– Нормуль.

– Просто ты не говорил…

– Не-не-не, давай потом, а? – Я смотрю на Крис. – Нормуль всё.

Мне приносят стакан воды.

– А лимон где?

– Она с лимоном, – заверяет меня паренёк. – Я его выжал туда, – продолжает он.

Я говорю:

– Мужик, так это теперь вода с лимонным соком, но не с лимоном.

– Лааадно. Мне переделать или…

– Дольку лимона в следующий раз оставь. Иди.

Делаю глоток.

– Ты чего такой серьёзный? – спрашивает Крис.

– А?

– Серьёзный чего такой?

– Ты видела его? Лимон он, блядь, выжал.

– Я себе тоже лимон выжимаю и его прошу, может, по привычке всё сделал.

– Так пусть внимательней слушает. Ну знаешь, я не сказал же ему принести воду со свежевыжатым лимоном. – Ставлю наполовину пустой стакан на стол. – Мог хоть одну дольку положить.