Таким образом, как мы и предполагали, в опытах, в которых мы исследовали чувственный уровень речи — уровень образов-представлений и связь образов со словом-, мы обнаружили патологию предметных образов при амнестической и акустико-мнестической афазиях. Оказалось, что в этом случае нарушается конкретный образ конкретного предмета, что обусловлено дефектами выделения отличительных признаков объекта (и его образа), при этом глобальный образ остается сохранным.

Если обратиться к исследованиям процесса опознания отечественными учеными, которые мы описали выше, то думается, что при этих формах афазии остается сохранным не полноценный глобальный образ, возникающий на более поздних стадиях развития и более поздних стадиях микрогенеза и представляющий собой целостность высокого порядка, а глобальный образ, формирующийся на ранних этапах развития и на начальных стадиях микрогенеза, т. е. тот образ, который еще не проанализирован в своих элементах. По всей видимости, и в памяти хранятся образы разного уровня построения. И самый низкий уровень, глобальный образ, остается сохранным. Об этом свидетельствуют и полученные нами данные о связи образа со словом: конкретное слово, которое должно вызвать и конкретный образ, не актуализирует его, а слово, обозначающее класс семантически связанных между собой предметов с опорой на часть образа (в рисунке), вызывает нужный конкретный образ.

Таким образом, в опытах, в которых мы исследовали уровень зрительных предметных образов и их связь со словом, мы обнаружили, что вместо выделения существенных признаков конкретного предмета происходит некоторое уравнивание отличительных признаков отдельных объектов, принадлежащих к какой-либо группе. В наших опытах это особенно четко проявилось в дорисовывании курицы, цыпленка и петуха. У больных получилась некая «средняя курица» (рис. 15); у них имелся набор отличительных признаков, которые относились скорее к классу объектов, чем к отдельному объекту класса. Здоровые испытуемые — взрослые и дети — дали в этих опытах четкие дифференцированные рисунки (рис. 16).

Рис. 15. Дорисовывание заданных элементов больными с акустико-мнестической афазией.

Рис. 16. Дорисовывание заданных элементов здоровыми взрослыми испытуемыми.

В связи с полученными данными естественно возник вопрос о способности больных с этими формами афазии к вычленению существенных признаков предмета на уровне зрительной перцепции. С этой целью им провели дополнительную (V) серию опытов, используя метод классификации стилизованных (зашумленных) картинок, на которых были изображены разные животные.

Животные (мыши, зайцы, кошки, ежи, свиньи, собаки) были нарисованы в разных стилях — в обычном, карикатурном, пунктирном и т. д.; изменялись привычные формы и ракурс изображения животного, его цвет, размеры, но существенные признаки оставались. Больным предлагалось разложить 50 одинаковых по форме и размеру карточек с изображенными на них животными на группы. Давалась инструкция, в которой говорилось, что нужно все рисунки разложить на группы, но в каждой группе должен быть только один вид животных. (Слово «животные» произносилось только после того, как сам испытуемый, посмотрев на рисунки, говорил: «Это животные».) Названия животных не давались.

Результаты этой серии опытов показали нарушение у всей группы больных тонкой зрительной дифференцировки. Дефекты проявлялись в разной форме: у 100 % больных увеличено время опознания объектов, 55 % ошибались при отнесении животного к нужной группе (например, кошка относилась к группе зайцев и наоборот), 50 % не узнавали некоторых изображений и, наконец, 50 % больных образовывали новую группу животных.

Анализ ошибок больных показал, что в основе дефектов лежит трудность выделения характерных для отдельного животного признаков: отличительные признаки отдельного объекта замещались общими признаками группы. Например, некоторые больные в группу кошек относили стилизованных зайцев. На вопрос «Кто это?» они отвечали неуверенно: «Кошка». На вопрос «Почему они так думают?» был один и тот же ответ: «Вот уши, хвост и усы», соглашаясь, однако, с тем, что эти признаки характерны не только для кошки, но и для целой группы других животных.

Здоровые испытуемые (взрослые и дети), а также больные с поражением задне-лобных отделов мозга выполняли это задание безошибочно.

Можно думать, что в процессе опознания предметов (или в нашем случае их изображений на картинках) у больных извлекается из памяти глобальный целостный образ более низкого уровня обобщения. Причиной нарушения опознания близких по конфигурации животных и здесь, как показали опыты, является нечувствительность больных к отличительным признакам предмета (объекта, явления) и, наоборот, высокая чувствительность к восприятию целостного, глобального, т. е. сравнение идет как бы от сходства, а не от различия. За то, что в этом случае нарушается процесс восприятия, а не сравнения как одно из средств наглядно-образного мышления, говорят факты правильной классификации незашумленных картинок.

Таким образом, в I–IV сериях эксперимента мы обнаружили нарушение предметного образа-представления из-за дефектов вычленения существенных его признаков, а в V серии — нарушение предметного зрительного восприятия, однако в условиях, затрудняющих процесс различения.

В следующей, II части эксперимента мы попытались выяснить, отражаются ли, и если да, то как, дефекты гностических психологических процессов на речи. Мы исходили из гипотезы о причинно-следственной связи этих нарушений с дефектами называния предметов. С этой целью мы исследовали у больных процесс активизации слов-наименований и слов, обозначающих признаки предметов.

Мы предложили, что слова, обозначающие конкретные предметы, будут актуализироваться у этой группы больных труднее слов, обозначающих качества и отношения предметов, т. е. те признаки, которые не имеют четкости и конкретности в зрительных образах, присущих предметам реального мира.

Для проверки этой гипотезы мы совместно с С. Т. Сосновской провели специальный опыт, в котором и получили подтверждение своего предположения. В опыте участвовали 18 больных с амнестической и акустико-мнестической афазией. Им предъявлялось 100 картинок, на которых были изображены: 1) предметы обихода; 2) предметы детского словаря[122]; 3) явления природы; 4) действия; 5) качества предмета (его цвет, форма).