Шрифт:
– Какие, например?
– Ей нужна помощь. Нет, она в ней нуждается.
– Я не могу разорваться. К сожалению, на всех меня не хватит.
– Альфа…
Его аж передёргивает. Интересно вот, насколько сильно он ненавидит своё имя, настолько же сложно мне его произносить. Он называет меня «Седьмая», и это просто номер, то есть, вещь обезличенная и успокаивающая тем, что временная. Каждый из нас, хочет верить, что всё это выживание когда-нибудь закончится.
– Альфа, она беременна.
– Сочувствую.
У меня шок, и, видимо, поэтому я сижу с открытым ртом. Где Рэйчел? Пусть посмотрит на него сейчас! И пусть вспомнит все свои песнопения в его адрес. Как она там говорила? Он помогает всем? Он заботится, поэтому его любят? Он даёт людям чувство безопасности?
Его рука стёсывает кусочки дерева с будущей стрелы с явным остервенением.
– Ты должен ей помочь… Все так считают, все этого ждали… ждут.
– Боюсь, на этот раз не получится.
– Что… и ребёнка своего тебе не жаль?
Охотник прекращает стругать прут, который явно испорчен – он уже вдвое короче его обычных стрел.
– Какого ещё «своего» ребёнка?
– Она беременная, Альфа! – мои нервы тоже не железные.
– А я тут при чём? – вспыхивает он.
– Ты? Ты…
Мне кажется, я задыхаюсь. Все слова разбежались, и собрать их во что-нибудь вменяемое мне удаётся не сразу.
– Вы спали в одной хижине! Все это видели!
– Ты месяц спала в палатке Леннона. Мне что, озаботиться ещё и тем, что ты беременна? Лучше не надо! Беременность и роды в этом лесу ты точно не переживёшь, и, боюсь, на этот раз я буду бессилен!
Он орёт. Если у него и был какой-нибудь хитрый план, то теперь вся деревня в курсе, что он вполне вменяем.
У меня трясутся руки. И я уже, оказывается, давно рыдаю. Только теперь заметила.
Он швыряет испорченный прут в костёр, вынимает новый и берётся за него. Пока я молчу, дело спорится – будущая стрела похожа на будущую стрелу.
– Рэйчел говорит, что… ты отец.
– Забавно, – хмыкает. – Рэйчел знает обо мне больше, чем я сам.
Я начинаю рыдать ещё сильнее. Слёзы просто душат.
– Это не ты?
– Это не я.
Интересно вот: от плохих новостей я расстраиваюсь, но держу себя в руках. А стоит обрушиться новостям хорошим – и выдержке конец. Слёзы, как горная река.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Я просто… мало помню…
Мой нос полон соплей и дышать приходится ртом, а поскольку вся эта беседа – эмоциональный предел, из меня иногда вырываются некрасивые хлюпающие звуки.
– Только сегодня, а точнее, сейчас, Рэйчел объяснила мне… что такое… ну, секс. Мы ничего такого с Ленноном не делали! И… я помню об этом настолько мало… да ни черта я не помню! Вообще, ничего! Поэтому, думаю, у меня этого и в прошлой жизни не было.
Он замирает. Смотрит прямо перед собой на тонкие лучи света, сочащиеся из изгороди, потом медленно поворачивает голову, и мы оба зависаем в глазах друг друга.
– Ты не девственница.
У меня мороз по коже. И приступ неукротимых слёз в миг вылечен.
– Тебе откуда знать?! – выпаливаю я.
Его глаза сужаются. Такого выражения на его физиономии я ни разу ещё не видела. Даже дышать перестаю в предвкушении того, что он ответит.
– Ложись спать. Этой ночью мы уходим.
Глава 3. Бегство
Motion Sickness – Phoebe Bridgers
На мне куртка и рюкзак. В рюкзаке только лекарства. Всё тяжелое у него: наша одежда, спальники, мачете, запасы еды, палатка, нож, копьё, бутылки с водой и туалетные принадлежности. И всё равно я еле ноги волоку.
Рюкзаки собирал Альфа. Запасы еды тоже. Я понятия не имела, что у него всё давно продумано, рассчитано, заготовлено: сухие фрукты, вяленая рыба и мясо. Даже сахар есть кусочками и несколько консервов – не всё, оказывается, он отдал тогда Цыпе.
Я сама себя не узнаю: он сказал пора, и я встала, натянула куртку, повесила на себя рюкзак и вышла. Теперь вот топаю вслед за ним и не задаю вопросов. Не то что бы мне было не интересно, куда мы идём и почему выбрали этот путь, просто я уверена в его решениях.
Мы почему-то и в лес не пошли, и не спустились на пляж. Насколько я могу ориентироваться в темноте и узнавать местность, наш маршрут проходит вдоль побережья, но на возвышении. Мы проходим все точки, где в долгосрочном плане планировалось выстроить все десять срубов.