Мне нужно переключиться, пока мысли о происходящем не затолкали меня обратно в эмоциональный кризис. А подозрительность Олега, надуманная или нет, и то и дело всплывающий в памяти Меркурий - точно в этом не помогают.

Благодаря Сергею у меня теперь есть зацепка.

Нужно ее раскручивать.

До двенадцати еще два часа. На это время у меня назначена встреча с Абрамовым - Олег как обычно верен себе и следит за моим здоровьем даже еще пристальнее чем раньше. Учитывая то, как он до того чуть не уложил меня в могилу, таская из одной закрытой больницы в другую, где меня чем только не пичкали, от этой заботы воняет абсолютным лицемерием. Но я смирилась и даже нахожу немного позитива в том, что мой гемоглобин, анализ крови и общее состояние постоянно мониторят. По крайней мере, от запущенного рака я точно не умру.

Я прохожу по дому, делаю все свои привычные дела: застилаю постель, поправляю стройный ряд рубашек в шкафу Олега, протираю брызги воды с крана в ванной, чтобы на хромированной как стекло поверхности не было пятен - он этого терпеть не может. Сейчас я стараюсь не давать ему повода прицепиться хоть к чему-нибудь, но надо хоть изредка «ошибаться», чтобы притупить его подозрительность.

Потом делаю кофе, проверяю запасы любимых сортов Олега и заказываю новую порцию.

Собираюсь.

Прошу водителя отвезти меня в книжный по пути в больницу. Я часто приношу в дом новые книги - в Норвегии забила ими целых три полки, так что Олег не видит в этом ничего «выбивающегося из…». А в этом книжном, кроме зала для чая и кофе, есть еще маленький зал для студентов, где за небольшую сумму можно воспользоваться компьютером с выходом в интернет - все это я тоже узнала еще до того, как вернуться домой.

Выхожу в сеть, включаю свою «шпионскую» почту и чат в ней. Мой норвежский адвокат выходит на связь через пару минут. Сбрасываю ему все данные на Сергея и его жену (данные на Олега он получил давно). Пишу, что их связывает кипрский счет и фирмы-прокладки, которые могут на него вывести. Раньше, когда в связке не было посторонних, копать что-то только под Олега было пустой тратой времени - он слишком хорошо умел заметать следы. А вот Сергей, я уверена, всегда пренебрегал мерами безопасности, значит, за него можно зацепиться.

В ответ адвокат присылает сумму, которую возьмет за то, чтобы подключить к делу необходимых людей. У меня есть зарегистрированный им же счет, на котором я скопила немного денег: подрабатывала написанием отзывав в сети, пару раз участвовала в денежных розыгрышах, но в основном просто дурила Олега с покупками - снимала с ценников акционные стикеры, покупая вещи якобы за их полную стоимость. Разные штуки на распродажах по случаю праздников, статуэтки, домашний декор. То, что невозможно найти в сети, потому что это штучный товар и ручная работа. На некоторых покупках возвращала в свой карман более пятидесяти процентов от их реальной стоимости с распродажи. Потом клала все это на свой «чистый» счет и так за два года накопила кое-что на первое время.

Хотя мне все равно нужно подумать о новом источнике финансов.

Деньги за мой балетный контракт Олег, конечно же, прибрал к рукам. Как и оформленную на меня карту.

«Если он узнает о нашей с Меркурием встрече…»

Эта мысль все-таки настигает меня, хотя я отмахиваюсь от нее каждый день с тех пор, как он пришел в мою студию. Чем только не забиваю голову, чтобы не вспоминать его запах, его лицо, жесткую ухмылку и островок седины в волосах.

Чтобы чем-то занять зудящие ладони, включаю поисковик и просто наугад вбиваю пару слов, чтобы бездумно перещелкивать появившиеся картинки. Зачем я сказала про то кафе? Водитель может узнать его, если Олег отдал распоряжения. Или будет следить и фотографировать каждого, кто входит. Или у меня просто едет крыша от этих шпионских игр?

Я миллион раз прокручиваю в голове нашу возможную встречу, потому что до нее остаются считаные часы. Думаю об этом, когда у меня берут анализ крови, когда хожу из кабинета в кабинет, послушно выполняя приказы врачей, и даже когда разговариваю с мамой. Она напоминает, что у Кости День рождения (как будто я могла забыть), и подчеркивает, что не примет никаких отказов от нашего с Олегом обязательного присутствия. Догадываюсь, что для моего мужа будет приготовлено место во главе стола на специальном стуле еще до того, как она сама об этом говорит. Я уклончиво отвечаю, что нужно сперва уточнить, не будет ли Олег загружен работой. Скорее всего, он не согласиться пойти на это мероприятие даже с заманчивой перспективой снова блеснуть щедростью и размахом души.

После больницы прошу водителя отвезти меня в пекарню.

Украдкой наблюдаю за его реакцией - насторожится? Будет вести себя не как обычно? Но на первый взгляд ничего такого - он только улыбается и говорит, что, если бы у его жены была такая фигура после булочек и плюшек, он был бы самым счастливым человеком на свете. Всю дорогу выслушиваю о том, что у его супруги патологическая зависимость от сладкого и предрасположенность к полноте, поэтому он вынужден который год жить под одной крышей рядом с перманентно набирающей и сбрасывающей вес женщиной, со всеми вытекающими последствиями. Я шучу, что он, кажется, живет в машине, а не в четырех стенах, намекая на его постоянное присутствие рядом.

Он как-то странно мнется - замечаю это в зеркале заднего вида.

— Что-то случилось?
– спрашиваю на всякий случай, но предчувствие чего-то хорошего вдруг резко щекочет затылок.

— Да тут такое дело…

— Я не кусаюсь, Вадим.
– Нужно улыбаться как можно дружелюбнее, чтобы он развязал язык.
– Нужно сказать Олегу, что ты прекрасно справляешься со своими обязанностями, чтобы он поднял тебе оклад?

— Ну, не совсем.
– Парень все еще глупо улыбается и скребет кончик носа, но все-таки говорит: - Мне бы отлучиться на часик… по личному делу. Час только, клянусь.