– А кто вам сказал господин штурмбанфюрер, что я путешествую в одиночестве? Нас трое.

– Вот как? Любопытно! А кто ваши спутники?

– Один из них русский профессор Каганович, - стал импровизировать Володя, - а вторая женщина, его помощница Наталья

– Русские здесь в такое время? – Глаза Генриха расширились. – Они либо очень отважные люди, а скорее всего полные идиоты.

– Уважаемый штурмбанфюрер, - как бы извиняясь произнес Баринов. – Археология, как и история не знает границ и не ждет благоприятного периода, когда стоящие у власти люди поймут бессмысленность войны. А тем более, что может быть почетнее чем сохранять исторические ценности именно в этот период?

– Мда…, - ухмыльнулся Гессен.
– Узнаю столичную профессуру! Меня, кстати, тоже очень интересуют исторические ценности. Ну что же удачных вам раскопок, профессор!

Баринов было уже развернулся, чтобы уйти, как неожиданно офицер у него поинтересовался:

– Карл, в благодарность за вашу помощь в обнаружении взрывчатки, я мог бы вас и ваших спутников добросить до оазиса Сивы. Это большая часть предстоящего вам маршрута. Там уже практически рукой подать до Холма Мертвых.

– Да я бы с радостью, - стал мяться Баринов, - но нам не хотелось бы вас утруждать…

– Поверьте профессор, лучшего сопровождения вам в это время не найти. Расстояние не маленькое, за один день не управиться. А наши доблестные солдаты не дадут интеллигенцию в обиду. Ну, так как?

– Соглашайся, - почти в один голос вскрикнули Нийя и Давид Иосифович. –Такой шанс упускать нельзя, может по пути узнаем где артефакт. Если что Стас с Селеной нас подстрахуют!

– Хорошо! – согласился Володя. –Только мне нужно будет сходить за коллегами и багажом. Вы, когда отправляетесь?

Гессен взглянул на наручные часы:

– Хотели бы прямо сейчас, но думаю полчаса времени у нас еще имеется, – кивнул он на суетящихся солдат, проверяющих в кузовах машин багажные тюки и ящики на возможные сюрпризы. – У вас много багажа?

– Да нет, - отмахнулся наш друг. – Сумка и мешок.

– Тогда я вам предлагаю задний диван моего «Хорьха – 901», тем более с вами дама. А майор Крейпе поедет на броневике. Ему не впервой ехать с личным составом.

– Благодарю вас, штурмбанфюрер! Ну, я побежал? …

Эти полчаса были самыми напряженными у нашей группы. Одеяния Нийи и сюртуки с пенсне Кагановича еще можно было с натяжкой отнести к этому времени. Хотя свежий вид одежды не мог не насторожить военных. А древний саквояж ювелира вообще был идеальным. Но пришлось кроме тряпок наполнять сумки консервами, сдирая с них яркие наклейки, искать подходящие емкости для воды, а также соответствующую посуду. Благо в нашем кемпере имелись российские керамические кружки без рисунков и обычные столовые приборы. Я высадил товарищей в неприметном проходе, обговорив все тревожные сигналы и они сломя голову побежали по грязным улочкам к месту старта экспедиции. Несмотря на конец апреля, погода здесь стояла жаркая.

Потные и пыльные «археологи», прибыв на место, уже ничем особо не выделялись среди других участников предстоящей поездки. И хотя Нийя прикрыла голову косынкой, её необычная внешность заставила офицеров удивиться небывалой красоте. Зато хватающий жаркий воздух пожилой Каганович в пенсне и жилетке вообще не вызвал ни у кого подозрения. Хотя эмоции Генриха, по отношению к ювелиру, давали понять, что, судя по фамилии и внешнему облику этого «русского профессора», он догадался о его еврейском происхождении. Заметил это и Давид Иосифович, поэтому чтобы не вызывать неприязни, он попросил Володю перевести, что на самом деле мама у него украинка родом из Харькова, а папа из Еревана. И по некоторым политическим обстоятельствам он взял себе фамилию мамы. А у армян имена Давид и Иосиф - считаются библейскими именами и довольно распространены. И он сам часто переживает, что его принимают за еврея. Такая поправка была принята уже более благосклонно и не вызывала враждебности.

Но вот по отношению к Нийе его эмоции носили восторженный характер. Баринов мгновенно пояснил, что Наташа имеет в своей крови скандинавские корни, а волосы пришлось пару дней назад сбрить, мол сами понимаете, какая сейчас гигиена, чем еще более расположил Гессена к себе.

Машины, заполнившись солдатами и арабами, чадя бензиновыми выхлопами выезжали организованной колонной из полуразрушенного города. Первым шел броневик, а за ним, соблюдая одинаковую дистанцию, двигались три грузовика. Я обратил внимание, что легковой автомобиль, выезжая из города шел в колонне точно по середине, как раз между двумя грузовиками, на которые диверсант ставил ранее мины. Причем один из них как раз был загружен бочками с бензином, парочкой караульных и десятью арабами. И в момент взрыва от легкового автомобиля не осталось бы и следа. Я свои размышления с помощью Селены транслировал прямо в ухо друзьям. Володя, делая вид, что интересуется местностью, поинтересовался у Генриха, почему именно такой порядок построения автоколонны здесь применяется. И что если бы мины сработали, то пассажиры Хорьха однозначно отправилось бы к небесам.

Гессен, поиграв желваками, оценил наблюдательность профессора и пояснил, что как только они выедут на простор, его автомобиль встанет во главе колонны и им не придется глотать пыль, но бронетранспортер с первым грузовиком солдат сейчас служит основной боевой поддержкой на случай возможного нападения.

Я, пролетая сверху и чуть впереди над колонной, старался высматривать любые подозрительные места на возможность засады. И уже практически на выезде из города, обратил внимание, что возле одних из развалин группа людей с оружием в руках прячется среди полуразрушенных стен. На всякий случай я приказал Селене в этом месте активировать «Защитный периметр» и снять его, когда колонна проедет, незачем напрасно рисковать. Убедившись, что дорога пустынна, я перевел кемпер под управление искина и устроился в удобном кресле. Путь предстоял неблизкий, колонна плелась со скоростью примерно в шестьдесят километров в час, поэтому разложив спинку сиденья я стал прислушиваться к завязавшемуся в Хорьхе разговору…