— Одна надежда, что паткси будут думать: они встретились с обычными наёмниками, — вздохнул Остарджи, прежде чем погрузиться в необходимый транс. — Или ты оставила следы ментального воздействия?

— Нет, всё подчистила, — ответила Ева — и запрокинула голову, а затем опустила её, приступая к работе.

После вылета из недр разгромленного крейсера яхта пропала бы со всех радаров, следи кто-нибудь за ней обычными техническими средствами.

…Сначала поднял голову Остарджи. Немного посидев без движения, очнулась от транса и Ева. Скосившись, увидела стоявшего возле открытого коридора в кают-компанию Эррамуна. Спокойного, но выжидающего. Но обратилась для начала не к нему.

— Остарджи, ты вроде говорил — летим к катеру? — обратилась она к ангелу.

— Нет. С паткси мы точно к катеру не полетим, — тоже не оборачиваясь, отозвался Остарджи. — Если бы вы не прихватили паткси, тогда бы да — полетели к себе. Но, имея сейчас на борту пленного, я не решусь подвергать риску остальных.

— И куда тогда? — недоумевала Ева.

— Неподалёку от катера есть субмарина, — вмешался в их диалог Эррамун, не делая, впрочем, к ним шага. — Мы рассмотрели варианты. Есть возможность устроить там небольшое помещение, наполнив его воздухом. И содержать там пленного паткси. Остарджи, вы уверены, что это точно сам паткси, а не наёмник?

— Ментальными техниками может владеть только паткси, — холодно ответил ангел.

И Ева не преминула спросить его в приватном разговоре: «Остарджи, ты так и не ответил, кто эти паткси. Что-то мне кажется… ангелы о них знают. Так что? Скажешь хотя бы мне — или промолчишь в очередной раз?»

«Многого рассказать не могу, поскольку и сам мало знаю о них, — хмуро ответил Остарджи. — Однажды на нашу планету прилетел корабль из соседней системы. Они наши довольно доброжелательные соседи, которые с готовностью занимались сотрудничеством по всем вопросам. На этот раз они привезли представителей совершенно неизвестного Единому миру народа. А ещё что было поразительно: этот народ предпочитал умалчивать о собственной планете. Мы их официально не обучали — предупреждаю заранее. Но после отлёта с нашей планеты спустя долгое время мы выяснили, что они не только выучили наш язык. Они сумели похитить одного ангела (сначала мы думали, что он пропал странным образом), а в придачу к нему — храмовые книги, о чём тоже узнали довольно поздно и после чего и поняли, что было похищение. Что было с ними дальше — неизвестно опять-таки. Мы можем только предполагать…»

«А ангелы знали об их ментальных способностях?»

«Да. Но мы обычно обучаем только представителей Единого мира. Пожелай паткси вступить в наш мир добровольно, они получили бы и обучение. Подозреваем, что похищенный ангел стал их учителем. Поневоле».

«И что дальше?» — уже угрюмо спросила Ева.

«Ничего особенного, — сухо ответил Остарджи. — Мне надо быстро поправиться. И оповестить Единый мир, чтобы сюда, на эту планету, не ступала бы ничья нога, кроме ангелов. Иначе… Иначе война так и останется бесконечной».

Яхта мягко сманеврировала в грузовой отсек субмарины с отбитой, словно перерезанной ножом носовой частью: пленного паткси решили допросить, пока что не вытаскивая его с яхты. Скафандры снимать не стали — воздух на судне есть, но шлемы убрали с большим удовольствием, устав от них за это время…

Допрос повёл Остарджи и весьма своеобразно. Ожидавшая допроса Ева предполагала сценку, где один спрашивает — другой огрызается; первый нажимает, например, на мозги допрашиваемого — и тот всё-таки отвечает по делу.

Но паткси, так и не пришедшего в себя, уложили на быстро сооружённое эльфами из подручных материалов ложе, напоминавшее узкую больничную кушетку. Впереди, в изголовье паткси, уселся Остарджи, словно в седло: ноги по обеим сторонам кушетки. Он оглядел эльфов и единственную землянку среди них и высказался:

— Ева остаётся в обязательном порядке. Мне потребуется её помощь. Действия остальных — на ваше усмотрение, но при одном условии: не мешать допросу.

И повернулся к пленнику, которого эльфы ещё и связали, чтобы для ангела допрос проходил комфортно.

Эррамун переглянулся со своими. И, ни слова не говоря, эльфы устроились за самым дальним столом от центра яхтенной кают-компании, предварительно выложив на стол оружие. Вроде как стража на время допроса.

Ева же, помешкав из странного возмущения: «Этот Эррамун даже не попросился помогать нам!», подошла к «кушетке» и после вопросительного взгляда на ангела села в ногах паткси, скопировав позу ангела — оседлав сиденье.

Остарджи вздохнул. Смотрел он в пустоту: поверх паткси, мимо Евы. Она попробовала уловить, о чём он спрашивает у пленного, но силёнок оказалось маловато — проникнуть в мысленную речь. Да и, откровенно призналась себе Ева, знаний для такого приёма у неё явно не хватает. Особенно если учесть, что перед ней, вообще-то, ангел. Попробовала сосредоточиться на паткси — и тоже ничего не услышала: ангел как-то умудрился сделать так, что связь между ним и паткси стала замкнутой. И только появившиеся вокруг рта Остарджи горестные складки позволяли угадывать, что ответы паткси даже ангела вгоняют в депрессию. Во всяком случае — ответ на первый вопрос.

Любопытно, о чём в первую очередь спросил Остарджи пленника?

Женская любознательность неистребима. Ева только вспомнила это старую истину, как в памяти промелькнула уточняющая шутка: любопытство не порок, а жажда знаний! А если это так…

Она осторожно, чтобы не давить на Остарджи взглядом, подняла глаза. Ага… Замолчал, судя по линиям… Задумался, да? Переваривает полученную информацию? И края его энергополя спокойны. Основная информация кипит вокруг кистей ангела. Именно здесь, на запястьях, легче собрать нужные факты, полученные Остарджи от паткси.