Появления портала Зигфрид ждал пятнадцать дней. Слизней он уже ненавидел. Корешками его добрые дикари не подкармливали – сами съедали. Он бродил по пустоши, кругом разбросав слизней, чтобы портал обязательно захотел открыться. Главное, ему бы успеть добежать до него. А эти проклятые слизни всё время норовили уползти с пустоши, потому что там им нечего было жрать. Приходилось ночами рвать жёлтую траву и разбрасывать по серому песку, пинками загоняя слизней обратно. Пару раз видел снюсей, не стал связываться, убежал от них. Пусть они лучше друг друга кошмарят, меряясь длиной щупалец, как, уже знал Зигфрид, это у них заведено.

Когда появился сквозняк, Зигфрид лежал, приклонив голову к своему снопику сухой травы. В первую секунду он даже испытал досаду, что тут холодает, и только потом его прошила мысль – в этой пустоши никогда не бывает ветра, только от... портала! Сломя голову изгнанник рванулся навстречу ветру. А там уже колыхалось марево, и слизень неподалёку пытался уцепиться за песок, чтобы не поддаваться внешнему воздействию. Зигфрид пинком забросил его в проём портала и сам, выпрямившись и одёрнув лохмотья одежды, степенно вошёл следом.

Быстрым взглядом он охватил окружающую пустошь и усмехнулся – встреча не была столь же представительной, как проводы. Всего лишь один король, его друг-охотник и королева. Потом Зигфрид подошёл к камню, на котором был разложен охотничий завтрак, и взял в руки хлеб. Он поднёс этот кусок к своему лицу, благоговейно втянул его запах и сказал, обращаясь к королю:

– Ты не представляешь, Обен, сколько раз я вспоминал ту еду, которую ты предлагал мне перед казнью. Каждый грёбаный раз, пожирая сырую печень слизня, я закрывал глаза и грезил, что сейчас заем её свежим хлебом.

Зигфрид откусил хлеб и стал жевать, закрыв глаза. Вкусовые рецепторы словно взвыли от восторга. Потом он открыл глаза, и, увидев, что все охотники стоят как в ступоре, напомнил Лерою:

– Время не забыл засечь?

– Зигфрид?

Собственное имя, которого он не слышал так давно, прозвучало для изгнанника как музыка. Он неспешно дожевал откушенный кусок хлеба, взятый им с камня, где охотники, очевидно, собирались позавтракать, проглотил его, ещё несколько мгновений посмаковал послевкусие, и только потом прищурился в ответ:

– Неужели я так изменился?

– Ну да, ты как-то... – Лерой Обен сделал неопределённый жест рукой, – пообносился.

– А, это, – Зигфрид оглядел свои лохмотья, – Да, не жалко. Они всё равно вышли из моды.

– Какого... ты заявился? – отмер Ахига Вэй, – И почему так помолодел?

– А я так стремлюсь к гармонии. Ты вот стареешь – я молодею, – ответил Зигфрид здоровяку.

– Давно в клетке не сидел? – набычился Вэй.

– Это за что же мне в клетку садиться? Я своё наказание отбыл.Меня казнили, помнишь? А теперь вот опять в портал затянуло. Так что, – Зигфрид повернулся к Лерою, – принимайте нового гражданина, Ваше Величество. Как новоявленного на территории вашего королевства.

– Ладно, – подошла королева Ларен, стоявшая всё это время в отдалении, – такие вопросы в пустоши не решаются. Предлагаю пройти в нашу резиденцию и поговорить обо всём. А хлеб можете доесть, господин Дадиани.

– Простите, Ваше Величество, – поклонился ей Зигфрид, – но это больше не моя фамилия. Зигфрид Дадиани умер, его казнили где-то между этих каменных колонн больше года назад. А я – просто Зигфрид. Иномирянин, как вы. Вы ведь, помнится, тоже никакой фамилией не назывались, когда попали сюда? И я вас хорошо понимаю. Фамилия теряется как-то сама собой, когда проходишь в портал.

В этот момент он увидел, что Ахига собирается стукнуть камнем по слизню, который обследовал ближайшую скалу в поисках растительности.

– Не трогать! – крикнул Зигфрид, – Это моя добыча, а не ваша. Я его запихнул в портал, прежде чем войти самому.

– Собирался продать его алхимику? – усмехнулся Лерой.

– Нет, я собираюсь их разводить тут. У меня ведь ни гроша, сами знаете, нужно начинать новый бизнес.

– Как же вы его собираетесь разводить, если он один? – спросила королева, – или вы уверены, что это самка, ожидающая приплода?

– Это не самка. Слизни – гермафродиты. Если у него будут нормальные условия для жизни, будет и приплод. Вы ведь одолжите мне вон тот короб для его переноски?

Лерой махнул рукой в разрешающем жесте. Он собрал с камня несъеденный охотниками завтрак и направился к выходу из пустоши. Остальные пошли за ним.

После пересечения дороги, проходящей между странами, Зигфрид стал с любопытством оглядываться. Здесь многое изменилось, и прежде всего, теперь долина Гофер утопала в зелени. Но всё это было неважно, тем более, что зеленью он налюбовался за последнее время по уши. Самым важным для изгнанника было то, что его сразу встретили без агрессии. И пусть короли Лерой и Ларен Обен пока не решили, как с ним быть, но в их лицах он не увидел ненависти или жажды мщения. Это было тем, что Зигфрид изначально и хотел в них вызвать, когда заострял внимание в разговоре на том, что он уже отбыл наказание и вообще больше не преступник, теневой король Дадиани, а совсем другой человек по имени Зигфрид. А к другому человеку откуда взяться ненависти? Лишь Ахига Вэй поглядывал на него с явным желанием прихлопнуть на месте своим кулачищем. Но он всего лишь друг короля и не имеет тут решающего голоса.