Вместе со сном в ее жизнь пришла странность, к которой Мийя до сих пор не привыкла – стоило подумать о чем-то – и внутренний голос что-то шептал, будто отвечал на ее вопрос. Вот и сейчас он велел идти, не останавливаться.

На носу висел Обряд. Еще пару лет назад они мечтали пройти его вместе с Кайлом, пусть и в разное время, и наслаждаться благами, уготованными для избранных. Но коварная судьба спутала все карты. Кайл провалил Обряд и избранным так и не стал, за что корил себя до сих пор.

В тот день, в день рождения сводного брата, Мийя решила, что и она не станет пытаться стать избранной, но сон и внутренний голос чрезвычайно ее насторожили. Что, если так пробуждается дар? Что, если она станет избранной и пройдет Обряд, в отличие от сводного брата? Мийя боялась даже думать об этом. Кайла она любила как родного брата, доверяла ему все секреты, но этот – не могла. Боялась, что тайна больно ударит по его самолюбию. Поэтому она предпочла скрыть от него и сны, и голос, звучащий внутри. До дня рождения оставалось всего три дня, а ей так хотелось остановить время или замедлить его, чтобы что-то придумать.

Мийя перебросила на правое плечо копну темно-каштановых волос ниже лопаток, мысленно выругавшись, что не заплела косу. Теперь волосы путались и упрямо лезли в глаза. Добравшись до неприметного с виду кирпичного здания с распахнутыми настежь окнами, из которых по всему городу разносился запах сдобных булочек, она вздохнула от облегчения. Наконец пришла в пекарню.

Мийя устроилась сюда после окончания школы, чтобы хоть как-то помочь Рану и Марте. Пекарню держал Кирон, торговец лавандовым медом, редкими в Ричини тканями и дорогостоящими мазями от головной боли и варикоза. Дела у Кирона шли в гору, и в ближайшее время мужчина планировал открыть еще одну пекарню.

Обычно Мийя приходила на работу за час до появления остальных, чтобы спокойно переодеться, приготовить себе рабочее место и приступить к делу, без суеты: вымесить тесто для булок и пирогов, придумать новую начинку – в прошлый раз она испекла пирог с кактусовым вареньем, щедро присыпанный сахарной пудрой – а приготовив первые партии, упаковать коробки со сдобой для императора и передать их посыльному.

Из раздумий ее вырвала Кили. Темная короткая прядь волос выбилась из-под белого чепчика.

– Ты сегодня что-то поздно, – белое пятно муки контрастировало со смуглым лицом девушки. Белый фартук на костлявом теле выглядел великоватым. Иногда создавалось впечатление, что Кили в свои двадцать лет больна, но врач не находил у нее никаких симптомов хвори. Мийя вспомнила, что не позавтракала, и в животе сразу же предательски заурчало.

Кили месила тесто для мясного пирога и усмехнулась, глядя на опоздавшую.

– Ты что же, не ела ничего?

Мийя кивнула, подошла к подруге и поцеловала ее в щеку. Они знали друг друга с самого детства, жили в соседних домах и сдружились еще до школы. Это определило их дальнейшую жизнь – вместе ходили в один класс, посещали одни и те же занятия, устроились в одну и ту же пекарню.

***

Кухонная печь работала на полную мощь. В комнате витал аромат душистого хлеба. Кили протянула подруге маленькую, круглую, еще теплую, булочку с корицей в белой глазури.

– На вот, съешь хоть что-нибудь, пока Мидия не видит, – заговорчески прошептала Кили и скосила глаза на входную дверь, будто там с минуты на минуту появится их начальница.

Мийя благодарно кивнула и взяла сдобу в руки. Ароматная булочка обожгла пальцы. Девушка подула на угощение, откусила смачный кусок и замерла от удовольствия. Во рту таяла свежайшая мякоть, а от ноток ванили и сливочного вкуса она зажмурилась, как кошка.

Проглотив сдобу, Мийя достала из шкафчика платок, нацепила на себя фартук бирюзового оттенка и присоединилась к подруге месить тесто для пирогов с ягодной начинкой, пока на работу не пришла сварливая Мидия. Их начальница, которую подчиненные за спиной называли «каргой», обычно приходила к первой готовой партии булок для императора.

– Может, еще одну? – спросила Кили и сама откусила кусочек булочки. Аромат на всю кухню стоял такой, что нагонял аппетит на любого, кто проходил мимо здания, не важно, позавтракал тот или нет. Это объясняло, почему сдоба в магазине разлеталась еще теплой.

– Ты же знаешь, я бы проглотила их с десяток, но тогда что мы отправим императору? Посыльный придет совсем скоро, – сказала Мийя.

– Да брось ты! Всего-то три булки, подумаешь! Никто и не заметит!

– Как в тот раз?

Кили застонала и пробормотала:

– Не начинай, а?!

– Если честно, я думала, ты после того случая на выпечку вообще смотреть не сможешь! Сколько мы тогда с тобой уплели?

– По восемь, – наиграно сварливо промямлила Кили.

– То-то и оно! Бедняге посыльному пришлось ждать новую партию. Никогда не забуду красное от гнева лицо Мидии, – не сдержала смешок Мийя. – Но ее выговор и штраф стоили того! Помнишь, как она кланялась перед бедолагой и все объясняла? Сочинила, что сдобу утащили собаки.