И до самого вечера я пребывала в раздумьях чем же пронять водителя. Все извилины себе переломала, а потом меня осенило.

— О, да!

И тут же кинулась в свою комнату, чтобы поправить прическу и нанести на губы немного ягодного блеска. Ага, еще и щечки пощипала, чтобы у бородатого вообще перемкнуло. Причем знатно так, качественно!

И затем спустилась и покинула дом, направляясь к флигелю, где за столом обнаружился мой водитель, что-то рьяно печатающий в своем ноутбуке.

— Да? — поднял он на меня свои зеленые глазищи.

— Роман, будьте готовы через пару часов отвезти меня в город, — и дыхание затаила, ожидая хоть какой-то его реакции.

Он был просто обязан клюнуть на мои слова! И да, он сделал это.

— Зачем?

— На свидание меня отвезете, — а в животе все скрутило от того, что его взгляд медленно жрал меня с ног до головы.

— С кем?

— С Сергеем, — и губы мои растягиваются в улыбке, когда я вижу, что он брезгливо морщится и захлопывает крышку ноутбука.

— С кем, прости?

— Бабушка разрешила, да и мама поведала о нем только положительные вещи, — наскоро вру я, — она знает его родителей. Там глубоко положительная семья и Сергей, конечно же, не может быть плохим человеком, как вы нам тут нарассказывали.

Хмыкаю, закатывая глаза и добавляю.

— Чушь несусветная! Сказочки для дураков!

Разворачиваюсь и медленно иду к выходу, вся в напряженном ожидании того, что он пойдет за мной.

И он идет!

— Ну-ка постой!

— И не подумаю, — почти захлебываюсь я восторгом.

— Я тебя предупреждал, что выбью ему зубы? Будет шамкать на досуге.

— Не посмеешь, — оглядываюсь я на него, но с еще большим рвением кидаюсь к дому.

Бабуля в оранжерее. Не должна помешать, если что…

— Тебе лучше не знать, что я посмею, а что нет. Стой, кому говорю? Соня!

— Сушите весла, мужчина! — и вбежала в дом, но только было хотела закрыть дверь, как ее толкнул Роман.

И мне ничего не осталось, как только броситься наверх, перепрыгивая через две ступеньки. А тот за мной, и я почти взвизгиваю от страха, предвкушения и дикой порции адреналина, что мгновенно впрыснулась мне в кровь.

Моя комната прямо по курсу, и я вбегаю в нее. Следом и Роман, оскаливаясь, словно голодный зверь.

— Никуда ты не поедешь! Я точно к этому мальчику-зайчику тебя не повезу.

— Хорошо, с ним поеду, — сглатываю я и облизываюсь, когда Рома закрывает за собой дверь.

— Не поедешь.

— Не вижу других вариантов, — развела я руками.

— Я вижу. Иди сюда, — и двинул в мою сторону, а я только прикусила губу, покорно ожидая, когда же он набросится на меня.

Всего два шага и я в его руках. Сердце бьется где-то в горле, а я смотрю на него и понимаю, что все!

Приплыли.

Я согласна.

На все!

— Чего ты ждешь? — шепчу я.

— Я бы тебя уже давно сожрал, Сонь, но Фаина Моисеевна…, - почти стонет Рома, ведя костяшками пальцев по моей щеке, а я не выдерживаю и блаженно прикрываю глаза.

— Она там с розами до ночи возиться будет. А ты уже здесь, Ром, решай, как быть…

— Какая же ты змея! — почти восхищенно тянет он и я улыбаюсь.

— Какая? — и внутри меня начинает порхать безумный рой обдолбанных бабочек.

— Любимая, — шепчет почти беззвучно у самых губ, а уже в следующее мгновение набрасывается на них.

Жадно. Жарко. Упоительно.

— Скажи, что ты моя, Сонь. Ну скажи же уже, наконец.

— Твоя, — вылетает слово само собой, но я ему не препятствую.

Наоборот.

Я вся в огне. Я пылаю. Я живу! Я дышу полными легкими и только рядом с ним, со своим бородатым, наглым и совершенно невозможным водителем, что завладел всеми моими мыслями.

Как? Это уже не важно.

Его губы жалят. Его пальцы обжигают, приподнимая пуловер и дотрагиваясь до спины, живота и выше. Большой палец пробегается в мимолетной ласке по напряженному соску.

Шипит. Матерится сдавленно.

— Сонь, нам бы поговорить…

— Потом, — прижимаюсь я к нему еще сильнее.

— Пожалуйста!

— Да, Ром, пожалуйста, — выгибаюсь в его руках и нам окончательно срывает крышу.

Моя кофточка слетает за секунду через голову. Его футболку постигает та же участь.

И пока Рома заваливает меня на кровать, и вытряхивает из джинсов, то непрерывно выговаривает мне за мое рвение, а я улыбаюсь, любуясь его кубиками пресса, что наконец-то рядом и я их могу потрогать.