Шрифт:
Поговорили они крайне сухо. Флотская корректность и корректность офицеров спецслужб складывались на протяжении целого века. Терранский военный человек середины XXII столетия, знающий толк хоть в первом ее сорте, хоть во втором, располагал целым арсеналом возможностей, дать понять… все необходимое, ничуть не нарушая субординации.
В тот день столкнулись два больших специалиста.
Все изменилось буквально на последней минуте. Уже уходя, Миколайчик обратился к Сомову совершенно по-уставному:
– Разрешите задать посторонний вопрос, господин вице-адмирал.
– Спрашивайте, господин полковник.
– Не являетесь ли вы родственником того Сомова… возглавлявшего десантный корпус на Зеркальном плато в тридцать шестом году?
– Там был я сам. Но корпусом мне пришлось командовать случайно. Меньше двух суток. Да и… по правде говоря, тот успех – не моя заслуга.
В глазах у высокомерного полковника мелькнуло удивление.
– Разрешите пожать вам руку, господин вице-адмирал.
Сомов протянул свою.
Только после этого они оставили в покое обращение по званию и перешли к именам-отчествам…
Итак, с Бешеной Марго адмирал встретился на десерт. Слава богу, уломал ее. И от того почувствовал большое облегчение.
—…Виктор… ты это сделал специально?
– Что из всего, Марго? Четыре часа назад я удалил щетину гелем. Не для тебя. Просто плохо быть небритым.
– Издеваешься? – спросила штурмовица с утвердительной интонацией.
– Над тобой? Ни разу не бывало. Полагаешь, стоит попробовать?
Он мог позволить себе еще несколько минут пустозвонства, мог позволить себе еще чашечку чая с королевой штурмовиков, но в голове уже выстраивалась очередь из дел. И Сомов медленно перетекал мыслями с Марго на необходимость вышибить из штаба поискового контингента командора Собаченко – редкой чистоты бездарь; на недогруз боезапаса у рейдерников; на отчет начальника госпитальной службы; на… а все-таки, о чем она?
– Издева-аешься.
– Нет. Я не понимаю тебя.
Она усмехнулась.
– Действительно не понимаю, молчаливая леди.
– Лопес.
– А?
Она приподняла брови.
И тут Сомов вспомнил.
Лопес, конечно же Лопес, ведь он сам отправил Хосе на «Бастион», ничуть не задумываясь о том, кого там встретит ветшающий сладкоголосый петел! А ведь Хосе ей когда-то стихи читал… Разумеется, этот кабальеро с мочалкина хутора много кому читал стихи, но для нее, помнится, он еще и сочинял их. Ай.
– Нет, Марго. Просто он нужен мне именно там.
Молчит. Смотрит в сторону.
– А ты… до сих пор его…
Она вздохнула и поглядела ему в глаза очень выразительно. И в ее взоре Сомов прочитал некоторую для себя проблему. Да, жизнь – штука каламбурная, взрослая женщина не обязана вести себя, как девственница… но иногда у взрослой женщины бывает очень долгая память, и лучшее оказывается спрятанным в самых глубоких ее пластах. А ведь тогда побитого молью идальго развел с Марго случай. Ерунда. Чепуха. Они даже не успели ни разу поссориться… И вот сейчас им… что? ну, самое спокойное слово будет «приспичит». Невовремя? Сто двадцать раз невовремя! Как раз те самые люди, которые нужны Сомову больше всех прочих и обязательно с холодными головами…
Ему ужасно хотелось намекнуть, мол, хорошо бы… отложить маленько… мол, обстоятельства не те… Но тут он вспомнил Маслова и вместо начальственных намеков выложил Марго самую суть:
– Он свободен.
По лицу Бешеной Марго прошла едва заметная рябь. Штурмовица нахмурилась. Штурмовица поджала губы. Штурмовица опустила глаза. Ресницы – хлоп-хлоп.
«Наверное… надо было… как-то потоньше… Она… там, внутри… тонко устроена… Надо было… аккуратненько так… не в лоб… мало ли… ни семьи у женщины, ни детей, ни… а я… тупо…» – угрызался Сомов.
В общем-то ему пора было переходить к другим делам.
Вместо того, чтобы разгребать последствия собственной бестактности…
Но в Марго избыточная сложность, как видно, успела перегореть. И она со всей позволительной для сего случая твердостью и даже с вызовом сказала:
– Я тоже свободна.
– Отлично. Тогда – марш на службу!
Глава 4
Убить комарика
22 декабря 2140 года.
Орбита планетоида Пушкин в системе звезды Солетта.