– Стойте! – я перебила дракона, как будто это я вершила суд. – Не желаю, чтобы это дело рассматривалось при посторонних. Пусть всех уведут.

– Пусть. Дело деликатное, – Рихард помахал рукой, приказывая стражникам увести осужденных. – И этого тоже забирайте, – он указал на Подридо. – Он нам не нужен, если брат желает подать жалобу от его имени.

Когда мы остались в зале втроём – я, король и граф, Рихард задумчиво потёр подбородок и сказал:

– Всё это произошло из-за принцессы Аранчии, насколько я понимаю?

– Да, ваше величество, – сказала я твёрдо и с напором. – Брат этого ничтожества, – я мотнула головой в сторону Ламброзо, – подкараулил её ночью, во время купания, и пытался обесчестить.

– То, что принцесса купалась голой – уже о многом говорит, – Ламброзо презрительно скривился. – Эта женщина, сир, соблазнила всех рыцарей в королевстве. Завлекает их взглядами и сладкими речами, а тут ещё и словно невзначай показала свои прелести!

– Заткнись, – бросила я ему презрительно и опять обратилась к королю: – Ваше величество, сестре очень хотелось ночной прогулки, и я позволил ей это. У принцессы не слишком много развлечений в жизни, как вы понимаете. Она должна быть образцом добродетели для подданных. Но юной девушке тоже хочется прогуляться в лесу и поплавать в свете луны. И это не повод упрекать её в безнравственности. Каюсь, я должен был постоянно охранять принцессу, но в тот момент пришлось отлучиться, и подлец сразу этим воспользовался, напав на неё. Я услышал крики сестры и поспешил на помощь…

– Вам следовало защищать честь своей сестры по-другому, принц! – повысил голос Ламброзо. – Рыцарский поединок, а не порка беззащитного на площади!

– Рыцарский поединок для подлеца? – вскипела я. – Да лошадь под ним умерла бы со стыда!

– Слишком много берёте на себя, ваше высочество, – с угрозой произнёс граф. – Вы нарушили закон, и всё вот это… – он пошевелил пальцами на уровне своего рта, – только красивая болтовня. Позор моего брата я оцениваю в двадцать тысяч солидов. Так что будем считать часть штрафа уплаченным, а остальное я желаю получить в золоте.

– Глотка не лопнет получать? – грубо ответила я.

Всё это время король Рихард молчал, не мешая нам высказываться. Подперев лохматую голову, он внимательно слушал нас, прищуривая тёмные глаза, но после моих слов хмыкнул и выпрямился.

– Так-то граф прав, ваше высочество, – сказал он доброжелательно, обращаясь ко мне. – Вы должны были дать обидчику сестры поединок, а не бичевать его на потеху черни.

– Вот и я о том же, – поддакнул Ламброзо, заметно приободрившись.

– Должен был дать поединок? – я высокомерно посмотрела на короля. – Тому, кто покусился на честь беззащитной девушки? Моей сестры? Что же вы сами не дали поединок тому, кто убил вашего брата – герцога ди Амато? Я молчу уже о том, что вы казнили без покаяния женщину… [2]

Король опять хмыкнул, но ничего не ответил.

– Но если граф Ламброзо требует поединка – я согласен, – теперь я смерила презрительным взглядом графа. – Пусть наш с ним спор разрешат небеса. Он совершил столько преступлений, что пора наказать его.

– Слышу верные слова, – подхватил король Рихард. – Предлагаю поединок на мечах. До смерти, конечно же. Потому что поединки чести можно разрешить лишь чьей-то кровью.

– Согласен, – тут же сказал Ламброзо и очень нехорошо усмехнулся.

Он был выше меня на полторы головы и гораздо шире в плечах. Ясно, что рассчитывал на победу. Может, и король Рихард рассчитывал на это? Что дерзкий принц будет убит – и никаких проблем. Тюнвилю не надо будет даже пачкать руки. Отказаться? Ну нет. Принц Альбиокко не струсит. Пусть рассчитывают на победу. И графа, и короля с герцогом ожидает неприятный сюрприз. Потому что принц Альбиокко намерен победить и победит.

Конечно, я ни разу не участвовала в смертельных поединках – турниры и схватки с пиратами и разбойниками не в счёт. Но я права, и небеса будут на стороне правды. А на чьей стороне небеса, то никогда не потерпит поражения.

– Согласен, – сказала я и добавила с издевкой: – Как раз хотелось поразмяться после драки с герцогом Тюнвилем.

На лице графа отобразилось что-то вроде сомнения. Ах, он же и позабыл, наверное, что принц Альбиокко отлупил дракона! Я хотела добавить ещё что-нибудь, вроде: после дракона поединок с человеком кажется сущей ерундой… Но тут король Рихард прихлопнул ладонями и потёр руки с очень довольным видом.

– Тогда выбираю завтрашний день, – сказал он, обращаясь к Ламброзо. – Пять утра. Люблю поединки на рассвете. Да и прохладнее, – он ухмыльнулся, отчего граф немного побледнел. – Даю вам поблажку, – продолжал дракон. – Можете надеть броню, а я буду так… в одной рубашке. Надо же дать вам за смелость хоть один шанс на победу.

– Что?! – переспросили мы одновременно с графом.

– Что? – передразнил нас Рихард. – К чему такое удивление? Вы рассчитывали, что я отложу поединок до турнира? Ну нет. Начнем турнир сейчас. Для меня будет счастьем вступиться за честь принцессы Аранчии. Имейте в виду, Ламброзо, я буду очень зол, так что пощады не ждите. Тоже считаю, что беззащитных девушек нельзя принуждать к любви.

Пока я пыталась осмыслить, что он сказал, граф Ламброзо, став белее белёной стены, произнёс дрожащим голосом: