– Девушка работать не сможет, её нога сломана, – пояснил Ивин. – И давайте-ка выйдем, эсса, – он говорил обманчиво-ласково, что только насторожило опытную эссу Фатину.

Он пошел в кабинет экономки, она семенила следом. Наконец-то с неё слетел гонор – всё-таки знает лиса, чьи перья к носу прилипли! Именно она подначила глупых девчонок, сообщила, что им приходится служить «деревенской сироте». Глупость? Нет уж. Эсса Фатина не глупенькая, знает, что говорит и делает.

Когда пришли, Ивин сразу сел в её кресло, она осталась стоять перед ним.

– Эсса Фатина, вы знали, что у матушки в уборной есть жгучее мыло? Мыло леди Винн? – он показал собственную руку, покрытую вспухшими пятнами, которые, впрочем, уже не болели. – Зачем оно там? Это колдовское снадобье. В другие снадобья добавляется понемногу, а в чистом виде только чтобы пакостить, вот как сейчас.

– Ах, милорд, но это желание миледи! Если мыло вспенить и добавить ореховое масло, а потом наносить палочкой, то оно удаляет дефекты кожи! Пятна, бородавки. Конечно, этого всего нет у миледи… После того, как королева при всех похвалила это средство… – зачастила экономка.

– Хорошо, я понял, – кивнул Ивин. – Теперь вот что. Я просил сообщить слугам про защиту на моей гостье. На всякий случай, знаете ли. Вы этого не сделали?

– Нет, милорд. Зачем? – сделала большие глаза экономка. – Предупреждать людей, чтобы они не совершали неблаговидных поступков по отношению к гостье милорда? Но это немыслимо, слуги и так не должны осмеливаться…

– О, вы теперь так считаете? Что эсса Мариса достойна всяческого уважения? – он не сдержал сарказма.

– Милорд?.. – глаза доброй эссы раскрылись ещё шире.

– Правильно. Продолжайте так считать и впредь, – посоветовал он. – Ирма решила напакостить моей гостье и пострадала. Вот та самая защита в действии, вы ведь это поняли, эсса Фатина?

– Милорд… – она побледнела.

– Ирма это заслужила. Но я приказал сообщить слугам, чтобы они были осторожны, неосторожность тоже наказуема. И это добавило бы уважения к моей гостье сразу, а не потом. Никто бы не пострадал. Хотя по правде, то, что случилось с Марисой, волнует меня больше. Эсса, вы поняли?

– Ах, милорд, я так сожалею… – на лице экономки отразилась вселенская скорбь.

– Сожалеете – это правильно. Вызовите пострадавшей лекаря, оплатите его услуги.

– Лекаря-колдуна? – деловито уточнила экономка. – Хорошо бы скорее её вылечить, у нас не хватает рук!

– Нет, не колдуна. Просто лекаря, – с улыбкой пояснил Ивин. – Лечение быстрым не будет, да, несколько недель, не меньше. Лекарю заплатите сами. Вы, эсса, я не стану этого делать. Но проверю, чтобы он хорошо отработал, так что зовите хорошего лекаря.

– Но милорд! – в глазах женщины растерянность сменилась возмущением.

– Вы не предупредили слуг, хотя я приказал, поэтому вы виноваты! – пояснил Ивин уже без показного дружелюбия. – Радуйтесь, что ничего себе не сломали. Вы позволили себе трепать языком насчет Марисы при слугах! Раз так, то в моём понимании вы никуда не годная экономка. Я предупреждал, что выставлю вас за ворота? На этот раз, считайте, обошлось. Но вы платите лекарю, понятно?

– Да, милорд, – она поджала губы.

– Не медлите. Посылайте за лекарем.

Тут пока всё. Ивин вздохнул с облегчением и отправился к Марисе. В руках снова зудела сила – ну отлично, с её лицом предстоит немало возни. До слуг всё дойдёт, экономка заплатит, а для той нет худшего наказания, она трясётся над каждым собственным дрером.

Он достал лекарский амулет – тот подарок от разбойников, посадил Марису на стул и начал лечение. Амулет был слабым, но вместе с его собственной силой получалось неплохо. Действовал он, как учил когда-то наставник: сначала ослабить неприятность, потом убрать совсем. Сначала заставить пятна побледнеть, потом убрать. И радостно было сознавать, что он всё-таки не совсем никчёмный колдун.

– Приспусти халат и открой плечи, дорогая. Не смотри так, лекарей не стесняются, – пошутил.

Мариса все-таки помедлила, когда сбрасывала халат с плеч.

Прикосновения рыжего были приятны, она бы охотно продлила лечение. И он, кажется, тоже – склонился к ней ниже, задышал тяжелее, а сердце забилось так, что даже ей стало слышно.

– Я всё равно женюсь на тебе, – сказал он ей на ухо.

– А если я откажусь, милорд? – она пошутила.

Если серьезно – это было бы счастьем, чтобы её рыжий лорд был с ней всегда. А эта их загадочная парность – да будь она неладна! Если вдруг пропадёт – что будет?