— Воот такого роста, примерно такой ширины, серые волосы, серые глаза, еще… еще… — встав на носочки и двигая руками, показывала она.

— Этого достаточно, госпожа. Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. Вам повезло, господин как раз завтра покидает поместье. Пройдемте, я проведу вас к нему. Глава, оставляю тут всё на вас! — улыбнулся он, и пропустил Марику вперед, приоткрыв ворота.

…

В дверь кабинета постучали, а барон с испугу замахал руками и выронил то единственное, что радовало его в непогожий день. Его первая любовь, его жизнь, его страсть — пряник с гулким стуком упал на пол, развалившись на мелкие кусочки.

— К-как же так… мы…мы ведь только сегодня встретились… Дорогая моя, как же скоротечна бывает однако жизнь… «всхлип»…К-кто бы мог подумать, что я потеряю тебя вот так… «всхлип». — склонившись над останками, пустив скупую мужскую слезу, заикаясь, говорил барон.

— Господин, разрешите войти? — раздался голос Евгения из-за двери.

— Ух, входи уже, подлец! Я еще спрошу с тебя за это, вот увидишь… — с нотками обиды в голосе, ответил барон и уселся в своё кресло.

— Господин, эта юная леди прибыла вместе с караваном. Она хотела бы кое-что спросить у вас. — Евгений вместе с Марикой зашли в кабинет, и девушка заговорила:

— Привет, ты ведь знаешь Зета? Он пропал. Я его ищу. Скажи, где он. — глаза барона стали размером с две золотые монеты, и он чуть не упал с кресла от удивления.

— Д-допустим… п-привет? — промямлил он и подозвал Евгения к себе рукой. — Евгеша, объясняй! — шепотом велел он.

— Помните наемника, что спас госпожу во время войны с виконтом? Эта леди, вероятно, его спутница и ищет его. Хотя скорее она приходится ему сестрой, а то и дочерью, взгляните повнимательнее.

И правда, образ сурового наемника, стоявшего рядом с его дочерью в тот день глубоко врезался в его память — волосы пепельного оттенка, такие глаза и холодный взгляд. И девушка, что теперь предстала перед ним, один в один была похожа на него. Как тесен, однако, мир.

— А-аах, Зет, из «Могильного ветра», как я мог забыть! Могу я сначала поинтересоваться, кем ты ему приходишься?

— …не знаю. Мы всегда были вместе, но он пропал много лет назад…

— Хаа, ясно, тяжело тебе должно быть пришлось. В последний раз я видел его лет пятнадцать назад, и с тех пор… Даже слухов о нём не слышал. Прости, я мало чем могу помочь, еще и завтра уже уезжать нужно, скоро в империи станет небезопасно… В общем, давай так, пока что оставайся в моём поместье, отдохни, поешь. Будут еще какие вопросы, можешь обращаться к Евгению, он еще пробудет здесь какое-то время. Ах, да! Зет же когда-то воевал на моей стороне, защищал один форт на севере, там он и прославился. Если захочешь, можешь отправиться туда, он сейчас как раз пустует.

— Хорошо. — немного подумав, ответила странная девочка и вышла из кабинета. А из барона вырвался от усталости вздох, и он прикрыл свои многострадальные веки.

— Главнокомандующий имперскими войсками Кирстен Вольфен прибыл по велению Его величества императора!

«Будь и я таким же… простой слуга, что только и объявляет о входящих в эту залу. Столько лет посвятить себя служению стране, чтобы в конце с тобой обращались, как с псом! Не могу поверить, что этот старый индюк действительно решился на такое… Немыслимо!! Поднять все войска под моим командованием на подавление какого-то мятежа от герцогини, что буквально недавно и носа из своих земель не показывала!»

Кирстен явно был не в духе последние несколько недель. Как у человека, занимающего высокий пост, у него, конечно, же была гордость, которая совершенно не позволяла ему заниматься такими «мелкими» делами по его мнению.

Однако гораздо больше какой-то гордости на него давило понимание того, сколько золота, сил и нервов были растрачены впустую за пару дней и будут продолжать тратиться, покуда мятеж не будет подавлен. В действительности самого мятежа же он до сих пор сомневался, а императорское «чутьё» никак не стало для него веским аргументом…

— Кирстен Вольфен, прибыл по вашему указу! — отточенным голосом протрубил он приветствие, дабы согнать дурные мысли.

— Разрешаем поднять голову. Теперь же, слушай наш указ. — Император провел скрючившимися пальцами по своему гладко выбритому морщинистому подбородку и попытался встать.

«И как только у человека могут быть морщины на подбородке… Немыслимо! Даже беря в счет его преклонный возраст… А! Это, наверное, всё та его привычка! Каждый раз как вижу этот омерзительный жест, так всё нутро сжимается. Как он выпячивает нижнюю губу, отчего подбородок его идет складками…», — Кирстен уже привык подмечать все ненавистные стороны своего господина. Но клятва рыцаря и его приверженность следованию пути, на который его наставили боги, не давала ему предать императора. Всё-таки он был единственным в империи обладателем уникального дара полководец.

Дар имел лишь одно отличие от так похожего на него стратега, который позволял виртуозно управлять даже несколькими пальцами, словно куколками на ниточках. Полководец — командир, который идет впереди своих солдат, потому он наделен не только знаниями и интеллектом для командования ими, но не дюжей силой вкупе с навыками верховой езды и владением разными видами копий, мечей и щитов. Посему Кирстен был выше всех имперских рыцарей не только по положению и статусу, но и по своей мощи.