– Я не мог оставить Винсента, он не дошел бы дальше, ему требовалась помощь.

– Ты слишком мягок. Порой нужно жертвовать кем-то, чтобы добиться цели.

– Так же, как в свое время поступил ты?!
– прогремело, казалось, на всю академию.
– Я лучше зайду в Лабиринт еще раз, но никем не пожертвую, чем буду бояться теней прошлого.

– Ты не достоин называться наследным принцем Надмирии!

– Как жаль, что у тебя один сын.

Дверь распахнулась. Шай вылетел оттуда и оцепенел, напоровшись на меня взглядом. Изменил направление своего движения, приблизился ко мне и потянул за собой.

Не говоря друг другу ни слова, мы добрались до оружейной. Принц снял со стойки две гайо, взвесил их на нуке и бросил одну мне.

– Нападай. Сейчас очень надо.

Я стояла в нерешительности. Казалось, должна была что-то сказать, утешить. Видно ведь, что его очень задели слова отца.

– Оставь обувь там, - указал на дверь Шай.
– Давай, бродяжка, не заставляй упрашивать тебя. Мне очень надо, слышишь?

Я быстро сбросила ботинки, сняла чулки, чтобы случайно не порвать. Подняла отложенную гайо и направилась к принцу. Прокручивала оружие в руке, хлестала плетьми по полу и всматривалась в лицо наследника, анализируя подслушанный разговор.

Порой мне кажется, что отсутствие родителей - благо.

Первый пробный удар. Противник отразил его, пошел в агрессивное наступление. Шай атаковал настолько дерзко, что я не сразу смогла подстроиться. Упала.

Отведя в сторону острие, аристократ протянул мне распахнутую ладонь, я впервые не стала отказываться от помощи. Поднялась. Всмотрелась ему в глаза, в которых плескалась безудержная ярость, и прокрутила гайо, показывая свою готовность.

Он нападал. Наступал. Оттеснял. Снова и снова, быстро, без передышки. Заставлял уворачиваться, делать подкаты и прилагать немало усилий, чтобы избежать ранений. Было жарко. Пот лился рекой.

Удар, гайо напряженно гудело. Разворот, атака, пронесшиеся возле моего лица плети. Два шага назад, прогиб, защита, двойной выпад, удар, еще удар.

Я никогда не дралась в подобном ритме, а потому старалась беречь силы.

Шай же напоминал разъяренного койта. Такой же опасный, непобедимый, грациозный в каждом отточенном движении, неукратимый и… красивый.

Мокрые пряди прилипли ко лбу. Плотная рубашка обтягивала рельефные плечи. Крылья носа раздувались от злости. На скулах играли желваки. Взгляд был настолько цепким, что на расстоянии царапал кожу.

Я едва не пропустила удар, оступилась. Шай моментально оказался рядом, подхватил за талию, не позволил упасть. И застыл, нависнув сверху.

– Отвлекаешься, бродяжка. Во время боя нет никого, кроме противника. Особенно сейчас, когда я…

Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Стало почему-то хорошо-хорошо.

Пылинки кружили вокруг, волосы обрамляли его лицо. Мои руки лежали на чужих плечах, вцепившись в напряженные после боя мышцы. И сердце стучало.

– Ты бываешь мягкой?
– завороженно произнес он и, выпрямившись вместе со мной, вдруг поцеловал.

Набросился, словно изголодавшийся зверь. Пил меня и не мог насытиться. Все крепче в объятьях сжимал. Давал почувствовать, что скучал безумно. И я скучала. Оказывается, успела привыкнуть к нашим поцелуям, а сейчас отвечала с не меньшей самоотдачей. Потому что нуждалась в нем, в проявлении тепла и мужского желания. Хотела полностью убедиться, что теперь он рядом, в безопасности, а не где-то в запутанных переходах Лабиринта. Здесь, только со мной!

– Шай, я прибежала сразу, как только узнала, - раздался за его спиной взволнованный голос Лорин.
– Встретила твоего отца по пути. Вид у него был такой, будто сейчас разнесет академию. Я без подготовки, без разогрева, но бой должна выдер… Шай?

Принц положил руку мне на щеку, взглянул в глаза. Ярость в нем затихла, на смену пришло привычное спокойствие. Мягкое, уже родное.

Раздался осторожный стук каблуков - девушка обходила нас по дуге. Я напряглась, решила высвободиться, но оказалась сильнее прижата к чужому телу.

– Шай, надеюсь, ты в полной мере контролируешь себя и понимаешь, насколько твой поступок неприемлем?
– сдержанно сказала она, хотя в голосе проскользнули нотки злости.

– Не сейчас, Лорин, уйди, - сказал он.

– Я-то уйду, но и она здесь не останется. Ты просил одергивать тебя, если заиграешься. Шай, это тот самый случай.

– Это совсем другое, - покачал он головой, продолжая смотреть мне в глаза.

Так пронзительно и одновременно нежно, вновь заглядывая в самую душу, но не копошась в ней, а будто выискивая себе место, чтобы устроиться там поудобнее.

– Еще скажи, что любишь ее!
– повысила Лорин голос, а принц усмехнулся.

Миг тишины. Во взгляде появилось понимание. Губы шевельнулись, чтобы в следующее мгновение прозвучало: