Он усмехнулся.

Даша старалась больше на меня не смотреть. Словно ощущая некую раскрытую теперь тайну, уткнулась взглядом в свои ладони и зачем-то сосредоточенно их изучала. Изредка, что-то про себя бормоча, едва различимо шевелила губами.

Зато Оса при первой возможности искала мой взгляд. Казалось, из всех здесь присутствующих, она одна понимает, что с нами на самом деле произошло.

— Охрану моста на въезде в город усилят теперь, — предположил Маротов, — не плохо бы до шухера этого проскочить.

— Проскочим. В крайнем случае, прорвёмся. Упустить "Fl"ustern" теперь мы просто не можем.

От Лизы с Жаном я отвернулся. Не хотел, чтобы они видели меня в таком состоянии. Растерянным и беспомощным.

Два песчаных, разбитых тяжёлыми грузовиками, поворота и "Zundapp" вырулил на ровный, ведущий к мосту, участок дороги. Укреплённую мешками с песком пулемётную точку мы заметили ещё издали. Следуя правилам, огневую позицию фрицы соорудили здесь в лучшем для обстрела месте. Подъездные пути в обе стороны из неё просматривались изумительно.

— Если вдруг что-то не так пойдёт, КПП мой, — я кивнул в направлении одиноко стоявшей слева, дощатой будки, — Лиза подступа на себя возьмёшь. Жан, тебе "гнездо". На случай чего, "Паук" подстрахует. Зубы кажем при необходимости только. До того всё полюбовно решаем.

Завидев впереди мост, Тимановский сбросил скорость, и расстояние между нами стало стремительно сокращаться. Я приладил кобуру так, чтобы выхватить «Люггер» стало удобнее, несколько раз извлёк оружие и убедившись что задержек нет, приготовился, к встрече с немцами.

— Не нравится мне тут, командир. Не так что-то, — неожиданно тихо произнёс Жан. — Навстречу никто не бежит. Не останавливает. Ствол вон пулеметный в бруствер упёрся, а должен в нас хобот свой упереть. Куда они все подевались? Погано подозрительная тишь какая-то.

Кордон впереди и вправду выглядел безлюдным. Подъехав ближе, мы обнаружили у блокпоста, заляпанный грязью BMW на коляске которого был установлен готовый к стрельбе MG-42 с заправленной в приёмник пулемётной лентой, и двух привязанных к соснам лошадей под сёдлами. Всё указывало на то, что фрицы здесь всё-таки были, однако вокруг по-прежнему стояла необычайная для пропускного пункта тишина. Предположить, что немцы вдруг бросились отбивать атаку партизан, и оставили без охраны въезд в Сураж, казалось глупостью. Но, как, ни крути, дорога действительно выглядела открытой.

— Притормози, Жан, — попросил я, — возьми "Паука", проверьте лежанку у леса.

"Horch" встал ровно напротив не высокой, постовой будки из окна которой, глядя куда-то в небо, торчал ствол немецкого карабина. Мотоцикл проехал чуть дальше и тоже остановился.

— Прикрой, — это я Лизе.

Движение к КПП без неожиданностей. На ходу достав пистолет, я снял оружие с предохранителя и переложил в руке так, чтобы в случае опасности без промедления нажать на спуск. Но чем ближе к посту подходил, тем больше ощущал некую неправильность происходящего. Трудно это как-то логически объяснить, однако во всей ситуации присутствовало странное несоответствие. Что-то определённо было не так, словно кто-то заранее подготовил место к нашему здесь появлению.

Страхуя друг друга, Маротов с Тимановским выдвинулись к пулемётной точке. Попеременно меняя направления, они быстро дистанцию сокращали. В подобные мгновения минуты казались мне вечностью. Как уже говорил, ожидания я не любил, возможно, поэтому и не стал, как Воложина, хорошим снайпером.

Двигающийся первым в паре Жан, внезапно сжал пальцы в кулак и согнул руку в локте.

"Застыли".

"Паук" мгновенно опустился на колено и вскинул к плечу автомат. Я меж тем добрался до жиденького строения, отчего времени следить за действиями парней уже не осталось. Рывок, и едва не слетев с петель, дверь хибарки открылась. Ожидал от охранявших мост немцев чего угодно, кроме того что увидел. В дальнем углу времянки, ровно напротив дверного проема сидел немецкий ефрейтор. Судя по всему, солдат был мёртв. Смерть застала бойца в тот момент, когда, облокотившись на ствол, он запрокинул назад голову и зачем-то широко раскрыл рот.

"Словно удивился, чему-то", — подумалось.

Второй погибший фриц находился рядом. Уткнулся лицом в сколоченный на скорую руку стол возле входа. Точнее усевшись на стул, опустил на него голову, как если бы ненадолго прилёг отдохнуть.

"Что-то не так!" — в очередной раз маякнуло сознание.

В запале действий на опережение, ситуацию осмысливаешь редко. Практически никогда. Думать и анализировать начинаешь позже, когда схлынет мешающий свободно дышать, бешено разгоняющий сердечный ритм адреналин. Пока же ты просто активная единица. И оттого, насколько быстро и правильно просчитаешь действия, зависит жизнь. Твоя и товарищей по оружию.

Парабеллум вперёд, резкое вращение по сторонам.

Никого.

Кроме двоих погибших, в будке пусто.

Шаг назад.

Поворот к двери.

Выход.

К этому моменту связка Маротова уже возвращалась обратно. Стволы опущены. Поступь обычная, размеренная.

Хороший знак.

Опасности нет.

Я медленно возвращаю в кобуру "Люгер".

— Парочка в гнезде готова, — сообщил Жан, — то ли задушил их кто, то ли своей смертью сдохли. Хрен их там разберёшь. Ни мозгов вокруг, ни крови. Ран даже нет, одежда целая. Я конечно, не против. Пусть бы все они так сгинули. Только не нравится мне всё это, командир. Нутром чую, дичь какая-то здесь творится.