Голос внутри стал разочарованным.

"И это будущая правительница Ладушей? Куда ты собираешься вести свой народ, Даринэ? Если даже Мужа подле себя разглядеть не в состоянии."

Даша недоуменно замерла. Невозможно было понять, что именно Новь хотела этим сказать. Кроме "защитник женщины", в её Мире слово имело и другое значение. "Мужами" там звали мужчин, на которых держался Род. В тяжёлые времена именно эти личности вставали рядом с Вождём, спасая людей от опасности.

Но все они являлись Живущими в Ладу!

Охотниками, Учителями. Лекарями. Ван же был человеком из другой реальности. Он-то и на обитателей её мира походил исключительно внешне. Ведь состояние Души этого человека было далеко от "Любви ко всему Живому." За время, проведённое рядом, это также стало понятным. О чём тогда она говорит?

"Согласна. Не Ларгез, — вновь оживилась странная собеседница, — не столь красив, как сын Грута Раанта. Но, как по мне, так даже лучше. Грубее, мужественнее и, что самое важное, намного решительнее. К тому же не глуп, и находчив!"

Даринэ не нашлась, что ответить. Она попросту об этом не думала. Того, о ком шла речь девушка даже немного побаивалась. Не в плане того, что мужчина может причинить ей вред. Нет. Угроза женщинам от него не исходила. Однако в душе Вана присутствовала некая, едва уловимая, успешно соседствующая со Светлой Сущностью, часть Дэвона. Той самой Тёмной, заполонившей здешний мир Энергии. И ещё огромная неопределённость. Двойственность натуры. Отчего нельзя было точно сказать, как именно в будущем проявит себя столь взрывоопасный темперамент.

Кроме того, Дар не могла не заметить, какими глазами на командира смотрит Оса. Её симпатии к этому мужчине проявлялись настолько явно, что Ладарии не требовалось даже изучать энергетику их отношений.

"Воин не возьмёт Лизу как женщину, — отметая ненужные сомнения, возразила незнакомка в голове Дар, — она необычайно ему дорога, здесь не поспоришь. Однако он лишь опекает эту самку. Владея Созерцанием тебе ль подобные вещи не видеть."

Перечить ей действительно было бессмысленно. Ведь чувства мужчины и правда, не имели ничего общего со Слиянием Воедино, как называли Любовь Ладуши. Ван только оберегал девушку от опасностей. Окружая её какой-то особой, братской заботой, что ли. Окончательно запутавшись в своих мыслях, наследница вздохнула и, убедившись, что никто за ней не наблюдает, украдкой взглянула на командира.

*******

То, что я ощутил после трепетного прикосновения Даши, было сродни второму рождению. Не в силах объяснить словами, но в момент, когда закованным в кандалы стоял на площади у помоста, почувствовал себя Живым. Более чем когда-либо. Точно знал, что являюсь частью этого Мира. Не наблюдаю со стороны, не приглашён сюда гостем, а именно живу в нём. Во мне нуждаются, меня уважают и, что самое главное, будучи почитаемым человеком, здесь я любим.

"Абсурд какой-то. " — Посетила мысль.

Однако обновлённое беглянкой сознание с ней почему-то не согласилось. Столь ярких эмоций и живых, пронизанных надрывной болью чувств, никогда прежде у него не было. Поэтому, сохраняя обрывки странных воспоминаний, отказываться от нового Мира оно не хотело.

Пытаясь как-то прийти в себя, я сомкнул веки и медленно провёл ладонью вниз по лицу. Вроде бы помогло. Затухая в деталях, видения постепенно поблекли. Но едва полегчало, почувствовал, как Маротов, ухватив плечо, взялся трясти меня своими железными клешнями. Со всей дури на которую только он был способен.

— Эй, командир! Ты спишь что ли?

Противясь подобной «заботе», плечо мгновенно заныло.

— Отвали, Жан, — я резко оттолкнул его руку. — Хорош, кувалдой своей махать. Ключицу мне вырвешь.

— О! Очухался. Я уж думал, помер, — сержант широко улыбнулся. — Сопишь тут на пол ко улыбнулся. — Сопишь тут пол н был способен. дороги. Стонешь, как пчелой укушенный. Странный ты, ком, какой-то, последнее время. На себя не похож.

Возразить ему было нечего. После появления в отряде беглянки всё действительно пошло не так.

Тем временем машина наша въехала в город. У первого же поворота дороги обнаружился очередной немецкий патруль. Двое, почему-то одетых в танковую форму, унтер-офицера. Головы солдат украшали лихо заломленные на затылки чёрные береты, а на ногах, заправленные в берцы, топорщились мешковатые брюки. Петлицы в виде черепов со скрещенными костями и кобуры на поясных ремнях, завершали убранство. Судя по всему, кроме пистолетов, другого оружия при них не имелось.

" Откуда танкисты? Не было ведь про них разговоров."