– Налей лучше грогу, Фостер, выпьем, - Джеймс подставил кружку.

– За что пить будем, сэр?

– За женщин, чтоб они провалились!

Через час, крепко обнимая за плечи деда Игната, Джеймс изливал ему душу.

– Что нужно женщинам?
– говорил он, - Я для нее на все готов, я ради нее жизнью рискую, а она...? Я ведь хочу все решить по чести, хочу на ней жениться, а она...? Я ей предложение делал два раза, а она...? Я искренне хочу искупить свою вину перед ней, а она...? Я жду от нее хоть чуть-чуть любви, понимания, а она...? Она кувшинами кидается! С квасом!!!

– Действительно, нехорошо!
– осмелевший от выпитого Аллен подобрался сзади и подсел к капитану, - Зато леди Барбара дама с перчиком, не какая-нибудь жеманная дохлятина. Капитан, а может ей одиноко?
– возопил матрос, озаренный неожиданной идеей, - Вокруг только мужчины, ни одной девицы, поговорить не с кем, посплетничать не с кем.

Джеймс призадумался, осознавая новую для него мысль.

– Где ж я ей подружку возьму? У нее горничная была, ты с ней вроде любовь крутил. Она где?

– В монастыре ее не было, - Аллен сосредоточился, - Наверно, в Москве осталась.

– Боб Аллен, - Джеймс торжественно поднялся, - В таком случае, приказываю вам вернуться в русскую столицу, найти там горничную леди Барбары и в кратчайший срок доставить ее сюда.

– Будет исполнено, мой капитан!
– нетвердой рукой Аллен отдал честь, - Вот только еще стопочку выпью, - и он отправился за новой порцией.

В бледных проблесках рассвета Фостер восседал посреди двора и созерцал последствия ночного кутежа. Победа безусловно осталась за "бабкиной брендей". Даже луженые матросские желудки не вынесли крепости зверского напитка. В напрасной попытке протрезвить команду боцман выгнал всех из избы, но только лишь для того, чтобы беспомощно наблюдать как поганые акульи дети на подгибающихся ногах расползаются по двору и заваливаются спать где придется. Бедняге Фостеру только и оставалось, что тупо пялиться на раскрытые ворота, выхлебывая остатки грога и придаваясь печальным думам о нестойкости нынешней молодежи к пороку. Он меланхолично наблюдал как из рассветного тумана выступила статная женская фигура и двинулась к нему, воздевая над головой нечто тяжелое и грозное. Фигура у фигуры была весьма хороша. "Истинная богиня, - лениво думал Фостер, - Артемида! Нет, скорее Фемида, вон весы в руках.". Бедняга так и не успел решить, которая из небожительниц оказала ему честь своим посещением, когда женщина подошла вплотную и то, что боцман принял за весы богини правосудия вступило в непосредственное соприкосновение с его макушкой. Свет для него померк.

Джеймс проснулся на полу возле печки. Голову ломило, во рту было гадостно как в помойке. С трудом выпрямив ноги Джеймс встал, оглядел учиненный в избе разгром. Фу, позорище! Напиться с матросами, нажраться дешевым бренди до умопомрачения. Из-за бабы! Капитан, гроза морей! Слабак! Господи, что он хоть нес вчера? Кажется, откровенничал с русским дедом. Это еще ничего, тот все равно не понял ни слова. Что еще? О Боже, ведь он приказал Аллену отправляться в Москву и выкрасть из дома Опорьевых Варварину служанку! Немедленно найти Аллена, а то еще с пьяных глаз решит выполнить волю своего капитана.

Кое-как приведя в порядок одежду Джеймс выскочил за дверь и застыл на крыльце. По всему двору валялись неподвижные тела его матросов. Принять их за мертвых мешал только раскатистый переливчатый храп. Посредине с окровавленной головой лежал боцман Фостер, а неподалеку, отчаянно крутя коромыслом бабки Агафьи вертелась здоровая рыжеволосая девка. Перед ней, широко растопырив руки и стараясь не попасть под удар грозного оружия скакал Аллен. Ни один из противников не мог добиться преимущества, пока Аллен, резко бросившись вперед, не поднырнул под коромысло и не схватил девку за талию. Тут же получил поддых, но не сдался, а перехватив карающую длань, вырвал небезопасную деревяшку. Не разжимая мертвой хватки он обернулся с стоящему на крыльце Джеймсу и доложил:

– Ваше приказание выполнено, сэр, вот она, горничная миледи!

– Что здесь происходит?
– осведомился от двери мелодичный, но весьма твердый женский голос, - Палаша, миленькая, откуда ты взялась!? Пусти ее немедленно, негодяй!
– Варвара пронеслась мимо Джеймса, оттолкнула Аллена и схватила давнюю подругу в объятия. Лукавая Палашка, всхлипывая, прижалась к госпоже.

– Ой, боярышня, да что же это деется, да как же это вы! Как же вы здеся, с английцами! А тетушка ваша умолила батюшку, чтоб дозволил мне до вас в монастырь ехати, с вами тама жить. Я и приехала, нарядов ваших навезла, а тут такое... Монахини бают, выкрали вас, а может своей волей с иноземцем убегли. Тетка Аграфена на себе все волосы повыдергала, никак решиться не могла, идтить ей в драгунский полк, просить за вами погоню вырядить, али не надобно. Я и не стала ожидать, чаво она удумает, свела на монастырской конюшне коня, - она ткнула пальцем в привязанное к плетню заморенное животное, едва держащееся на подгибающихся ногах, - и наметом за вами. Уж я-то знала, что вы в Петербурх, к морю поскачете. Я и узелок с платьями вашими прихватила, а то вы ведь безо всего уехали, не дело так-то. Думала, отыщу вас, увезу от подлых сквернавцев, ишь чаво удумали, боярышню мою ровно мешок репы воровать. Поутряне догнала вас, а они давай меня хватать...
– она залилась слезами.

– Как смели ваши люди напасть на беззащитную девушку?
– вскричала Варя, гневно глядя на Джеймса.

– Беззащитную!
– возопил он, - Эта ваша беззащитная девушка искалечила моих ребят!

Варя оглядела валяющихся матросов, задержалась взглядом на уже пришедшем в себя и тихо постанывающем Фостере и презрительно заметила:

– Очень похоже на правду, сударь! Одна русская девушка может запросто справиться с целой командой англицких моряков. И голова вашего боцмана, несомненно, разнесена ее могучей дланью, а не разбита в пьяной драке.

– Да я собственными глазами видел как...
– начал Джеймс, но Варвара лишь обдала его негодующим взглядом и с преувеличенной заботой поддерживая Палашку за плечи, повела ее в избу.

– Бабы, проклятые бабы!!
– в ярости и изнеможении потрясая кулаками, завопил Фентон и его измученный взор остановился на сочувствующей физиономии бабки Агафьи.

– Что, соколик, плохо тебе?
– жалостливо закивала старушка, - Не печалься, щас бабушка поможет, щас бабушка подсобит, щас я тебе кисленького...
– она протянула Джеймсу полный ковш мутно-коричневой жидкости.